Он отстраняется.
— Остин, мы не должны…
Боже, как я скучала по нему.
Мое тело жаждет его нездоровым образом.
— Я хочу тебя, — говорю я, задыхаясь.
Его глаза ищут мои, а потом останавливаются на моих швах. Он дарит мне маленькую улыбку и взял меня за руку, потянув за собой на чердак.
Затем его губы касаются моих. В следующее мгновение он уже раздевает меня.
— Черт! Я скучал по тебе, — рычит он, прежде чем прикусить мою губу.
— Я тоже… — я прервалась, чтобы глубоко вздохнуть. — Я хочу тебя.
Я задыхаюсь, когда мои руки тянутся к его джинсам.
КОУЛ
Я лежу рядом с ней. Мое сердце колотится, а ее дыхание все еще неровное. Я поворачиваюсь на бок и откидываю ее волосы с влажного лица. Ее глаза закрыты, на губах мягкая улыбка.
Она открывает глаза, и ее улыбка расширяется.
— Кому принадлежит это место? — спрашивает она.
Я хмурюсь.
— Вы ребята, проводите здесь много времени. Это чей-то отец владеет им?
— Он принадлежит мне.
Ее глаза расширяются от удивления.
— Ты владеешь им?
Я киваю.
— Когда моя мать умерла, она оставила Лилли и мне по трастовому фонду, я получил доступ к своему, когда мне исполнилось восемнадцать, и купил его в тот же день. Он был заброшен и стоил недорого. Мы с ребятами хотели уехать куда-нибудь подальше, так что это просто имело смысл.
Она кивает.
— Когда ты рассказал мне, что мой отец пытался сделать с тобой, я подумала, что он как-то связан с тем, что твоя мать умерла.
— Эта мысль приходила мне в голову в течение многих лет, — признаю я.
— Но больше нет?
Я качаю головой.
— Хоть я скучаю по ней и хотел бы, чтобы она была здесь и увидела, как растет Лилли, я все же думаю, что это было просто то, что случилось. Я очень долго злился из-за этого, но никто не был в этом виноват.
Она ложится и проводит рукой по моей груди.
— Почему ты ушел из банды?
— Потому что это было небезопасно для тебя, и я знал, что ты не бросишь банду, если ее больше не будет вообще.
— Значит, все кончено? — спрашивает она.
— Да, — говорю я с улыбкой. — Это просто конец.
— Что же нам теперь делать? — интересуется она.
— Мы будем наслаждаться тем, что осталось от нашего выпускного года, как настоящая пара.
Она встает и облокачивается на мои бедра. Я кладу руки на ее голые бедра. Она улыбается мне. Даже с синяком под глазом и швами на лице, она все еще самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
— Значит ли это, что ты пойдешь со мной на бал? — спрашивает она.
Я смеюсь.
— Да. Именно это и значит.
— Думаю, тогда мне лучше начать искать красное платье, — она шевелит бровями.
Я стону.
— Мне нравится, когда ты носишь красное.