Он отталкивается от двери и наклоняется, его лицо в дюймах от моего. Я чувствую запах корицы на его губах и не могу унять дрожь, которая проходит через меня.
— Я приказываю тебе доказать это.
— Ты сукин сын…
— Для того чтобы вступить, — прерывает меня Дик. — Ты должна пройти тест, — говорит он, скрещивая руки на широкой груди.
— Мне это не интересно.
— Посвящение. — Он поправляет себя.
— Я не хочу быть вовлеченной в то дерьмо, в которое вы, ребята, вляпались.
Сколькими разными способами мне нужно это сказать?
— Просто отпусти ее, — говорит Киллан. Но его никто не слушает, Дик продолжает.
— Ты должна трахнуть одного из нас, пока мы все смотрим.
Мое сердце начинает колотиться от его слов. И мои глаза расширяются, когда он делает шаг ко мне.
Это шутка. Так и должно быть.
Он с вызовом поднимает бровь, когда я просто стою и смотрю на него.
— Ты хочешь меня, детка? Я готов. — Он облизывает губы, когда его голубые глаза останавливаются на моих ногах. Затем он тянется к своим джинсам и расстегивает их.
Он серьезно! Я тут же смотрю на Коула.
Его глаза хранят привычный гнев, когда он смотрит на меня, но медленная, коварная улыбка расплывается по его лицу, и парни начинают смеяться.
— Ну, вот тебе и ответ, парень, — кричит один из них у меня за спиной.
Моя челюсть сжимается.
— Я не хочу…
— Оставьте нас, — приказывает Коул, прерывая меня. И, как дрессированные овцы, они все уходят.
Я все еще слышу их смех, когда они идут по коридору, и дверь медленно закрывается за ними.
Я опускаюсь на один из стульев, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце.
— Ты не можешь навязать мне свою волю, Коул. Не в этом случае.
Он подходит к тому месту, где я сижу. Протянув руку, он проводит костяшками пальцев по моей щеке. Я отдергиваю его руку, боясь того, что вырвется из моих уст, если он прикоснется ко мне. Его рука хватает меня за волосы и дергает, чтобы я встала. Я вскрикиваю, когда он толкает меня спиной в закрытую дверь, заставляя ее дребезжать от силы. Он возвышается надо мной, вжимаясь своим телом в мое. Я задыхаюсь, пока он держит меня неподвижно. Он наклоняет голову, чтобы прошептать мне на ухо.
— Ты девственница, Остин?
— Нет, — рычу я. Мои руки поднимаются, чтобы оттолкнуть его от себя, но он хватает их и прижимает над моей головой. Я хнычу, и мои бедра напрягаются.
— Это позор. — Он вздыхает, и его дыхание пробегает по моей коже, заставляя меня вздрагивать. — Мне нравится брать красивые, невинные вещи и разрушать их.
— Ты болен, — говорю я, задыхаясь.
Он усмехается, но не отрицает этого.
— Но это не заставляет тебя хотеть меня меньше. Я видел, как ты смотрела на меня в машине. Как ты облизывала губы, когда я думал о том, чтобы поцеловать тебя. Как ты шептала мое имя. Как ты смотрела на меня, когда я вылез из бассейна. И давай не будем забывать о том, как ты позволила мне прикоснуться к тебе прошлой ночью. Скажи мне, ты была разочарована, когда я не повалил тебя на кровать и не трахнул прямо тогда?