Пальцы разжимаются и камень с глухим стуком выпадает на асфальт.
Нет смысла.
Ни в чем больше нет смысла. Финал. Точка.
Он сделал свой выбор, и мне его не переубедить. Нет смысла даже пытаться.
Такие как он не мечутся. Они просто поворачиваются и уходят, и глубоко насрать на тех, кто остался позади.
Я глотаю слезы. Растираю их по лицу. Икаю, хотя хочется выть во весь голос. И мне плевать, что скажут прохожие. Я не стесняюсь, не умею держать маску невозмутимого супермена. Это Демид у нас мастер холодно, без единой эмоции обламывать тех, кто смеет сделать что-то поперек его воли.
— Пошел ты…
Хватаю велосипед, неуклюже залезаю на него, едва не повалившись на землю.
Руки не держат, ноги срываются с педалей, и пелена дурацких слез.
— Пошел ты!!! — выкрикиваю, пугая проходящего мимо кота.
Клянусь, ноги моей больше тут не будет.
Даже если подыхать буду, даже если повеситься от тоски захочу, больше никогда и ни за что.
От меня и так ничего не осталось. Только ошметки. Я соберу их, склею как-нибудь.
Справлюсь. Найду себе парня нормального, молодого, который не будет мнить себя королем мира. У нас будут нормальные, здоровые отношения. Будем смеяться над глупостями. Трахаться как кролики. Ругаться, а потом мириться. У меня все будет!
Без него.
Так даже лучше. Правильнее. Такой как мне не нужен такой как он. Я молодая, красивая. Да, может мозгами не блещу, и с манерами проблема. Зато живая, искренняя. И заслуживаю больше, чем роль покорной дурочки, которую можно шпынять, как захочется.
Я убеждаю себя, накручиваю, но продолжаю реветь.
У меня все будет. Нужно только время. Просто время, чтобы придти в себя, встать на ноги и перестать оглядываться назад.
Я не знаю, как справлюсь с этим. Как вытяну. Но попытаюсь. Выбора все равно нет. Мне его попросту не оставили.
— Сволочь ты Барханов, сволочь, — стону, продолжая накручивать педали.
Рюкзачок больно бьёт по спине. Там в кармашке ключи от квартиры. И на каждой кочке они впиваются мне между ребер, а я даже не делаю попыток убрать. Мне плевать. Это ничто по сравнению с тем, что творится в развороченной грудной клетке.
Там дыра размером с кулак, и через нее толчками выплёскивается черная отравленная кровь.
Демид
— Виноград? — Эля ведет темной ягодой по моим губам.
Я пытаюсь ее перехватить, но она отдергивает руку, смеется. Зажимает виноградину губами и склоняется ко мне. Сладость ягод смешивается с пряностью поцелуя. Я пью его жадно, вдыхаю, пытаясь заполнить пустоту, что ширится внутри каждый день.
Мне чертовски скучно с Эльвирой. Да, мы можем с ней разговаривать о чем угодно, можем синхронно молчать, думая о своем, совпадаем во взглядах, притерлись в постели и знаем, как сделать так, что партнеру было приятно. Но…