— Вот полотенце, — тыкаю им чуть ли не в саму шальную физиономию, — вот футболка. Я выйду и вернусь через две минуты. Чтобы была готова. Ясно?
Снова мутный взгляд, складка между аккуратными бровями и закушенные губы.
— Все, держи, — сую тряпки ей в руки и вываливаюсь из ванной.
На хрена я ее привез? Вот на хрена? Я понять не могу. Что за приступ добродетели?
С меня течет. Рваными движения расстегиваю рубашку, едва не сорвав все пуговицы. Плевать. Все равно выкидывать, потому что в тех местах, куда утыкалась физиономия рыжей, остались темные подтеки туши.
Переодеваюсь в домашний спортивный костюм и возвращаюсь в ванну.
— Готова?
Ни черта не готова. Стоит, прислонившись задницей к раковине, и неумело пытается расстегнуть кнопку на джинсах, при этом мотается из стороны в сторону. Волосы висят рыжими сосульками, на полу уже лужа.
— Сколько можно копаться? — отталкиваю в сторону ее вялые руки и сам начинаю расстегивать.
Она снова мычит, пытается отодвинуться от меня.
— Хватит дергаться! Я не собираюсь тебя лапать.
Пальцы сами задевают за плоский живот, когда пытаюсь подлезть и расстегнуть молнию. И снова десятки иголок жгут, продираются сквозь кожу и расходятся бешенным огнем по венам.
— Готово! Снимай.
Рыжая пытается стащить с себя джинсы, но ее так мотает из стороны в сторону, что мне снова приходится ее ловить.
— Понятно, — сам хватаюсь за пояс и тяну вниз.
Сырая ткань липнет к коже, затрудняя движение. Вдобавок джинсы такие узкие на бедрах, что мне даже с трудом удается их приспустить. Присаживаюсь рядом с ней на корточки, чтобы было удобнее и снова тяну. Рывком, до самых колен.
Взгляд утыкается в ее трусы. Синие. Простые. На причинном месте изображен ежик.
Ёжик, мать вашу!
Я просто залипаю на нем. Таращусь, как ненормальный. Еж в ответ таращится на меня. Картина маслом.
От созерцания прекрасного меня отвлекает рыжая. Ее ведет вперед, и она чуть не падает, в последний момент ухватившись мне за плечи, при этом я утыкаюсь лбом в мягкий живот. Поперек горла встает колючий ком, и я с трудом его сглатываю.
Это просто… Слов нет.
Отпихиваю ее от себя, стаскиваю штанину сначала с одной ноги, потом со второй, уже не пытаясь разобраться с тем, что кипит внутри. Каждое прикосновение к этой кукле — как разряд.
Отбрасываю сырые джинсы и поднимаюсь:
— Остальное снимай! Да не трясись ты, я отвернусь.
Терпение, только терпение.
Я действительно отворачиваюсь. Только у меня там зеркало от пола до потолка, и я прекрасно вижу, как рыжая стягивает свой дурацкий топик и остается в несуразном белье. Верх белый, низ синий. Это она в таком наряде отправилась на встречу к приключениям?