Везем ее на одну из квартир, где обычно держим ценных свидетелей. Дергаю туда охрану, пока добираемся. Встречаемся с парнями у подъезда. Спокойно объясняю всю важность охраняемого объекта. Они и сами знают, но так положено, и я выполняю.
Возвращаюсь в машину.
— Эй, — осторожно дотрагиваюсь до плеча девушки. — Олененок.
Медленно просыпается, не сразу сообразив, где находится. Увидев меня, опять съеживается.
— Не бойся, — говорю медленно, без эмоций. — Сейчас я отведу тебя в квартиру. Там все есть: еда в холодильнике, вода, посуда, ванная и постельное белье. Ты можешь искупать малыша, приготовить вам поесть и хорошо отдохнуть. Как зовут сына?
— Амин, — отвечает она. — А я Лайла.
— Виктор, — улыбаюсь. — Что означает твое имя? — продолжаю разговор, располагая ее к себе.
— Ночь.
— Тебе подходит, — подмигиваю. — Лайла, здесь ты в безопасности. Посмотри в окно, — киваю на своих бойцов. — Это очень надежные парни. Они будут охранять тебя и Амина. Квартира полностью в твоем распоряжении. Выходить из нее нельзя. Понимаешь?
Кивает.
— Я приеду к тебе днем. Открою дверь своим ключом. Войти могу только я или вон тот крупный мужчина, видишь?
Снова кивает.
— Его зовут Федор. Он старший этой смены. Если хочешь что-то спросить сейчас, спрашивай, я постараюсь ответить.
— Ты отдашь меня мужу? — ее голос начинает вибрировать и с длинных черных ресниц сами собой срываются слезы. Она даже не плачет толком. Это просто безысходность.
— Ты не хочешь к нему возвращаться?
— Я лучше умру! — вскрикивает, пугая малыша на своих руках.
— Умирать тебе еще рано. Но и в семью ведь нельзя. Так? Как ты одна с ребенком будешь?
— Не знаю. В горы уйду. Спрячусь. Только не к мужу. Плохо так говорить, — шепчет, шмыгая носом. — Харам. Алихан всегда говорил, что мама плохо меня воспитывала. Тише, Амин, тише, — укачивает сына.
— Давай вот без этого, а? В горы? Дикость какая! Придумала тоже мне! — ругаю ее как ребенка.
Да она и есть ребенок еще на самом деле. Такой вот ребенок, у которого есть свой ребенок.
— Пойдем, провожу вас до квартиры. Все остальное будем решать, когда я приеду. Устал. Бошка не соображает уже.
Помогаю ей выйти. Поднимаемся на этаж. Открываю своим ключом дверь и пропускаю их с малышом в небольшую двушку. Мне страшно оставлять ее одну. Девчонка в плену больше года. Дикая, зашуганная, растерянная. Хрен знает, что может случиться. Сам остаться не могу, мне к Элине надо, я обещал. Грязный и вонючий, но, если еще мыться заезжать, то я до своей девочки доберусь только к утру, а у меня там уже море дел запланировано.