— Получилось… — выдыхает Карп Савелич. — У нас получилось, Вить.
У меня подкашиваются ноги. Равиль просто оседает обратно на скамейку. Больше шести часов они спасали ее.
— Это точно? — задаю страшный для себя вопрос.
— Впереди тяжелые сутки, — разъясняет кардиолог. — Но я уверен, что мы с ними справимся. Эта девочка очень любит жизнь, — устало улыбается он. — Поезжайте домой, Виктор Сергеевич. И вы, Равиль. Сегодня вам к Элине все равно нельзя. Выводить из сна мы ее будем только завтра в обед, если показатели будут в норме. Вечером сможете ее увидеть.
— Я через стекло посмотрю, — не спрашиваю, ставлю перед фактом.
Не могу я просто взять и уйти сейчас. Это выше моих сил.
— Посмотрите, — разрешает реаниматолог.
Идем с Равилем в отделение интенсивной терапии. Прилипаем к стеклу и смотрим на мониторы в реанимационном боксе. Они показывают нам, что сердце Элины бьется.
Элина
— С возвращением, — улыбается врач, сидя возле меня на кровати. — У нас все получилось.
Не сразу понимаю, что именно. Последним ярким воспоминанием в голове звучит крик Виктора в телефонную трубку и лужи крови на полу прямо в боксе, мертвые люди… Сердце тут же разгоняется. Перевожу взгляд на мониторы. Прислушиваюсь к себе.
— Операция? — доходит до меня.
— Да, — кивает мой кардиолог.
— Это значит, я буду?..
— Ты будешь жить, девочка. Конечно, впереди еще долгий восстановительный период, но это же такая ерунда, правда? — улыбается мужчина.
— Конечно, — улыбаюсь ему пересохшими губами. — Виктор?
Врач встает с кровати, открывая для меня обзор. В углу у двери стоит скамейка из коридора, а на ней, подогнув под себя ноги, спит мой Кощей.
— Я так и не смог его выгнать, — смеется кардиолог. — И Карп Савелич пытался. Твой брат тоже был здесь. Час назад отправил его за некоторыми вещами для тебя. Думаю, скоро вернется.
— Не будите Вика, — прошу врача.
— Не буду. Он отрубился чуть раньше, чем уехал Равиль. Минут через сорок тебе попить можно будет немного, пока потерпи.
Врач оставляет нас. Я двигаю свое ватное после длительного искусственного сна тело чуть удобнее и тихонечко любуюсь своим мужчиной. Мне даже отсюда видны синяки под его глазами. В первую секунду подумала, что это тени от ресниц. Нет, это следы бессонных ночей и постоянных нервов. Его темные виски словно покрыты пеплом. Седины не было, я точно помню. Похудел. Футболка, которая еще недавно обтягивала его крепкое тело, сейчас сидит гораздо свободнее. В его руке зажат телефон, на костяшках пальцев бордовые ссадины.
Мой хороший. Настоящий. Сильный.
От щемящего чувства нежности к Вику, щекочет в носу и по щекам текут слезы. Они приятные, теплые, счастливые.