- Да-да, вы ревнуете! Это видно по вашему обиженному лицу, вон как вы надуваете губы.
- Негодяй! - как-то придушенно просипела Гейл, покрываясь алым румянцем с головы до пят.
- Вы сами негодяйка, моя прелесть. Причем отменная. Почему все время обзываете меня?
- Потому что вы этого заслуживаете.
- Лично я так не считаю. - Граф отлепился от косяка и лениво направился к ней. - Чтобы обзывать человека, необходимы причины. Взять к примеру ваше "негодяй". Как возмущенно вы это произнесли, а почему спрашивается? За что? Ведь я не сделал и не сказал ничего кроме правды...
Он остановился перед ней и скрестив руки, вопросительно посмотрел на нее.
- Так как?
Гейл нечего было ответить, ибо в глубине души она понимала, что он действительно прав.
- Почему же вы замолчали? Вам нечего мне возразить?
Кинув на него убийственный взгляд, Гейл попыталась обойти его и направится к выходу. С нее довольно его нападок. Она их ничем не заслужила. То он флиртует с ней, то оскорбляет. Он жонглирует ее эмоциями, как ему тому удобно, и даже не задумывается о том, что это может быть больно.
А Джослин уже знал, что сжигает за собою мосты. Он чувствовал запах пороха. Но уже ничего не мог с этим поделать. Дьявол вселился в него и нашептывал свои правила.
С ней у него ничего не выйдет... Она слишком притягивала его для обыкновенной дружбы.
Бедная невинная овечка, эта девочка не понимала, из-за чего он вдруг накинулся на нее. Она не понимала, что именно ее вызывающе-обидчивое и молчаливое поведение, и вызвало эту волну. Джослин всеми усилиями следовал своему плану, намеренно не обращать на нее никакого внимания, но своим поведением, она останавливала его. "Остановись!" - говорили эти надутые губы, "Увидь меня!" - молили глаза. Он не мог не услышать...
Он не дал ей уйти. С какой-то нелепой дрожью в руках, он обнял ее за талию и притянул к себе. Она удивленно поглядела на него, но он не дал остановить себя этим "недоуменным" взглядом. Нет, уже слишком поздно, как только он пришел сюда за ней, стало слишком поздно...
Наклонив голову он впился в ее губы. Мягкие, податливые, они безвольно раскрылись и он тут же впустил туда свой язык. Обвел им ее зубки, такие ровные - верхний ряд, нижний...
Она прерывисто вздохнула через нос, но он не отпустил ее, чтобы дать ей отдышаться, прийти в себя. Нет, как утопленник пытающийся урвать последний глоток воздуха, он целовал ее, понимая, что это его первый и последний раз. Он поцелуют ее, так как ему захочется, ощутит все контуры ее тела, а потом сделает так, что она его возненавидит. Это был его последний раз и он использует из него все что можно.