— Прапор, мы с тобой бьём кентавра, — обратился я к товарищу. — Его нужно свалить самым первым, чую, что этот урод там самый опасный. Увидим, что он готов, тогда сразу переключаемся на вууршев. Ты их слева бьёшь, я справа, чтобы не тратить патроны на одного и того же.
— Я понял, Жень.
Шуа я дал самое опасное задание. Она должна была спрятаться недалеко от дороги с несколькими усиленными гранатами и забросать ими вражескую колонну, целя в вууршев, после чего бежать со всех ног к нам. Если повезёт, то в самом начале боя мы выведем из строя самых опасных противников и на некоторое время дезориентируем остальных грохотом взрывов.
— Максим, выпускай дрон, — сказал я пацану, который был за постоянного наблюдателя, пока мы подготавливали позиции для боя. — Глянем, что там инсекты делают, а то скоро уже вечер.
Оказалось, что мы вовремя решили проверить наших врагов. В эту минуту они собирались в путь. Мохнорылые уже вернулись обратно. Правда, вместо двух десятков ушедших в долину сейчас в отряде было только шестнадцать. У каждого на спине висел полный мешок.
«Это они столько кристаллов набрали или там порода с кристаллами, которые ещё нужно будет вышелушивать?», — подумал я при взгляде на их ношу.
— Видали у них мешки, народ? — произнёс Директор. — А если там всё брюлики, представляете?
— Какие брюлики, Директор? — обратился к нему Прапор. — Там кристаллы, которые годны только гоблинским шаманам и нашим суперам. Для нас — это просто галька. Не вздумай смешить народ и ховать по карманам, когда расчихвостим муравьёв.
— Эй, — Директор посмотрел на приятеля с раздражением, — когда это я крысятничал?
— Хватит! — прикрикнул я на парочку. — Готовимся к бою. Все лишние мысли на хрен.
До холма от скал было восемь-девять километров по прямой. Скорость инсектов была повыше человеческой. Это зимой они сбавляли прыть — мороз и глубокий снег были отличными сдерживающими инсектов факторами, а вот летом носились будь здоров. В общем, тварям до нас идти час, может, час с небольшим.
В поле зрения враги появились через полчаса.
«Минут сорок и будут здесь, — прикинул я в голове. — Идут обратно по дороге… ну, отлично, не пропадут наши труды зазря».
Боялся ли я? Да. Только дурак не боится. Без инстинкта самосохранения хомо сапиенс вымер бы на заре своего появления. Уверен, что то же чувство испытывали и мои товарищи. Но страх этот был правильным, который мобилизовал все ресурсы тела, не туманя мозг, делая острее зрение, быстрее реакцию и не толкая вперёд в атаку голой грудью на вражеские штыки.
— Прапор, готовимся, — негромко сказал я, когда враги подошли к холму, на котором мы укрывались. До них было около двухсот метров.