По этой лестнице мы и спустились вниз, в памятный зал, такой же мрачный и пустой, как и прежде. Огромное ледяное зеркало, мерцая инистыми переливами на массивной раме, стояло на своем месте.
— Готова? — спросил Айл.
Я покосилась на потемневшие каменные плиты пола, где не так давно лежал труп жизнетворца, и уверенно кивнула.
— Да.
— Тогда поставь таймер на четыре часа и иди. Если понадобится больше времени, выйдешь и скажешь, сколько. Я предупрежу Триона и Дириона о задержке. Но лучше, конечно, если мы уложимся в срок, — добавил он под конец.
— Я постараюсь не затягивать, — пообещала я.
И, установив на кейлоре четырехчасовой отсчет, шагнула сквозь зеркально-ледяную преграду.
Мгновение темноты и вот, с легким треском, напоминающим звук ломающегося на реке льда, по скрытым тьмой стенам зазмеились сине-белые ручейки светящейся энергии, разгоняя мрак и активируя под куполом магические светильники. Теперь в Зазеркальном зале было светло, и я вновь смогла оценить то место, в котором оказалась.
Этот зал был точной копией того, откуда я сюда попала. Вот только он не был пустым.
Первое, что буквально сразу притягивало взгляд — расположенный в центре зала хрустальный постамент, на котором лежал здоровый толстый фолиант. В нем, как я уже знала, записывали свое последнее слово «Уходящего в вечность» короли и королевы Домена Стужи. Там же в прошлый раз я обнаружила и королевскую диадему.
Но сейчас меня интересовали тянущиеся вдоль стен стеллажи, которые буквально ломились от книг, и сундуки, большие, окованные железом, заваленные скрученными в трубочки пергаментами и стопками документов. Очень большим количеством документов!
Благодаря стараниям второй копии Ариэтты, я, конечно, знала, где находятся документы, связанные с политикой и взаимоотношениями между Доменами, но объем работы все равно был не маленький. К тому же, искать предстояло в старых записях, а это значило, что придется тягать с места на место многие стопки тяжелых кожаных папок.
На миг показалось, что в устремленных на меня с портретов молчаливых нарисованных обитателей хранилища взглядах промелькнуло сочувствие.
— А что поделать? Выбора у нас нет, — вслух сообщила им и себе я и, целеустремленно подойдя к книжным стеллажам, выудила первый том.
«Вехи полей арбастов».
Из этих слов я знала значение лишь первых двух. Арбасты мне ни о чем не говорили. Короткий взгляд в саму рукопись позволил понять, что арбастами называлось какое-то поселение, у которых Домен Стужи закупал продовольствие. Не то.
Попробуем с другой полки.
«Наблюдения и записки Сульпидия, прозванного Хмурым, за барьером магическим, коий в сознании каждого мага неисповедимый заслон ставит».