— Светлого дня под лучами Оирэ, госпожа! Ищете что-то особенное? — поприветствовал этот змей, намеренно игнорируя мужчин рядом.
— Ищу! — согласилась я, вмиг нацепив маску высокомерия. — Уже думала, что никто не обратит на меня внимание и не проводит к нужному товару.
— Прошу прощения, госпожа! Меня зовут Бахран и я разберусь со всеми невнимательными. — значит я не ошиблась и он главный на рынке.
— Хорошо иметь дело с понимающими, — хмыкнула я, типа оценила его внимание. — Мне нужен эльф.
— Один? Какой-то особенный дар или предпочтения во внешности? — сразу посыпались вопросы от этого змея. Краем глаз заметила, как сжимает кулаки Даниар до побелевших костяшек и поняла, что нужно ускориться. Ещё слово и алур его просто размажет.
— Все эльфы! — торговец сначала открыл рот, так и не сумев подобрать слова, потом захлопал глазами от чего пучок на голове запрыгал. — Неужели, эльфов нет? — заставила продавца быстрей соображать.
— Есть! Конечно же есть, госпожа! Прошу за мной! — воодушевлённый скорой продажей ушастых он начал расхваливать какие замечательные, сильные, выносливые есть экземпляры сегодня. Для постели, для охраны, для работы в доме. На любой вкус.
Под эту надоедливую тираду, что для меня звучала как унижение этих мужчин, мы дошли до сердцевины рынка. Вся моя маска высокомерной госпожи посыпалась кусками глины к ногам.
В центре маленькой площади к столбу был прикован Ноарэль. Удар, удар, ещё один удар. Какая-то ненормальная блондинка от души хлестала по спине моего спасителя. Глаза его были закрыты и только эти злые удары, заставляли губы смыкаться в безмолвном стоне.
Сука! Я сровняю этот рынок с землёй!
— Тоже хотите попробовать? — задал мне вопрос торговец, от чего свой разгневанный взор я перевела на него.
— Я его покупаю! — ткнула в сторону эльфа пальцем.
— Боюсь, госпожа, это невозможно, — сложил торговец руки в умоляющем жесте. — Приказ императрицы. Все желающие могут преподавать урок рабу за то, что он её разочаровал.
— Но ведь на нём ошейник раба, значит он продаётся, — привёл аргумент Арлан, и торговец недовольно поджал губы.
— Я вправе продать его только после тысячи плетей. — нехотя признался Бахран.
— А сколько уже?
— Четыреста сорок одна. — ответ вогнал меня в ещё больший гнев. — Четыреста сорок две, — исправился тощий, после хлёсткого свистка и удара об израненную кожу.
— Остановите эту блондинку, пока я не намотала её локоны на свой кулак. — торговец явно хотел снова возразить и напомнить о воле императрицы, но сверкнувшая золотая печать той, самой Реяны, в моей руке, заставила его похлопотать о моей просьбе.