Впрочем, это и неважно: бросок должен был лишь отвлечь врага, и мне удалось задуманное. Отправив топор в полет, я тут же шагнул навстречу к хорезмийцу, присел — и от души рубанул по голени выставленной вперед левой ноги, перетянув ее саблей слева-направо! Гулям зарычал, словно раненый медведь, припав на раненую конечность… А я, распрямившись и развернувшись к поганому боком, обратным ударом справа-налево перехлестнул его шею острием клинка!
Первый…
Я оказался между двух огней — оба оставшихся татарина практически поравнялись со мной… Сердце бьется от страха загнанным зайцем! Но разогрев себя удачным началом схватки и набрав темп, я не позволяю страху сковать тело, парализовать его — наоборот, я использую страх, черпаю в нем силы, чтобы выжить! И сейчас, оказавшись едва ли не в безвыходной ситуации, я все же успеваю среагировать — кувыркнувшись навстречу ворогу, преследующего меня сзади! Его клинок со свистом рассек воздух над моей головой — а я, закончив кувырок, и оказавшись на коленях, резко выбрасываю правую руку в прямом выпаде! Древнерусская сабля, более напоминающая казачью шашку и способная наносить полноценные колющие удары, пробила узким острием кольчужные кольца вражеской защиты — чуть выше пояса с правой, неприкрытой кромкой щита стороны… И вошла в тело противника на добрую треть клинка.
Второй…
Освободив оружие и выпрямившись, я едва успеваю поставить блок под рубящий удар третьего врага — а мгновением спустя разжимаю пальцы правой от резкой боли! Сблизившись со мной, гулям умело ударил щитом навстречу, удачно попав стальным умбоном по вооруженной кисти и обезоружив меня… Выронив клинок, я рефлекторно отшатнулся от врага, вновь резко рубанувшего — и едва не дотянувшегося палашом до моего горла! Правда чересчур размашистый удар потянул хорезмийца за собой, чуть развернув его вправо — и подарив мне крохотный шанс…
Стремительный шаг влево-вперед, перенос вес тела на левую ногу — а стопу правой я «топчущим» ударом вгоняю в коленный сустав правой же ноги поганого! Ничем не сдерживаемый и не контролируемый удар выходит на славу — конечность хорезмийца складывается пополам с оглушительным хлопком, подобным хрусту переломанного дерева… Кричать он начинает только спустя секунду, пытаясь отмахнуться от меня саблей — а я уже и не лезу на рожон, отступив от ворога и дав возможность лучникам добить его.
Третий.
Жадно вдохнув воздух после короткой схватки, я как можно скорее подхватываю собственную саблю с земли, потянув через плечо щит и с опаской поглядывая по сторонам. Но новых ворогов, кто успел бы обойти дружинников, пока еще сдерживающей напор гулямов, все еще нет. Зато слева я неожиданно для себя замечаю движение крупного отряда пронских дружинников…