Зима 1238 (Калинин) - страница 2

Но для огромной орды эти потери были ничтожны — и Бату-хан очень высоко оценил столь важную для скорого продвижения орды победу! И Кукуджу, хоть до поры и остался кюганом, но вместо кипчаков получил под свое начало тысячу лучших батыров-тургаудов! Да не где-нибудь, а в тумене своего отца…

Сразу после сражения Субэдэй лично поспешил вперед всего с одной туменой соплеменников-урянхаев, в душе страшась, что пройдя очередные десять верст, они вновь упрутся во вмороженные в лед рогатки, и из-за близко стоящих к реке деревьев вновь полетят разящие срезни… Но нет, ничего подобного не случилось ни через десять верст, ни через двадцать, ни через сорок… А после монголам стали попадаться отставшие группы беженцев, спешащих, но не успевших в Арпан — или Рязань, как называют этот город орусуты…

Как оказалось, не все жители попрятались в лесах по берегам Прони — кто-то не успел подготовить по осени зимовок, понадеявшись на силу княжьей рати, до кого-то просто не добрались гонцы княжича Михаила Всеволодовича. Кому-то не хватило телег или лошадей для быстрого бегства, а кто-то просто не мог идти на лыжах… Так нукерам достались первые белые рабыни, первый хашар, первые захваченные запасы зерна и мяса, а также скот. И боевой дух урянхаев тут же поднялся, они еще быстрее устремились к Арпану, гоня перед собой новых беженцев, коих становилось все больше с каждым днем!

Все же, наибольшая часть орусутов успела отступить в Рязань, где из-за спасающегося от агарян простого люда в одном доме проживало по пять семей, ложась спать прямо на холодный пол. Ушли в стольный град княжества жители и рядом расположенного Белгорода, стоящего всего в дне пути от Арпана, на берегу реки Белой. И глаза нукеров Субэдэя горели жадным огнем, когда они подступили к окруженной одним лишь валом и одной лишь стеной крепости — так их манила богатая добыча!

Однако, когда спустя пару дней к Рязани вышли основные силы монголов, Бату-хан приказал Субэдэю идти дальше, теперь уже вверх по льду широкой реки Оки. Ибо захваченного нукерами нойона зерна и скота была совершенно недостаточно, чтобы прокормить всю орду — а севернее Арпана, по слухам, осталось еще много поселений, чьи жители не успели бежать! Ларкашкаки выделил верному сподвижнику своего отца три тумены — кипчакскую, тюркскую и монгольскую, — и Субэдэй спешно повел на север мощное, едва ли не тридцатитысячное войско! Еще около сорока тысяч нукеров вместе со всем осадным обозом остались у Бату-хана, приступившего к осаде стольного града княжества…

Нойон, людям которого дали запасов лишь на несколько дней, сильно спешил, гоня впереди себя кипчаков на легконогих степных лошадях — и это позволило им перехватить многих беженцев, кто по незнанию своему все еще спешил в Рязань… А после и тех, кто отчаянно бежал назад, теперь уже к Переяславлю-Рязанскому… Добычи было много, никакого сопротивления Субэдэй на своем пути не встречал, и вскоре нойон отправив Бату-хану огромный обоз с захваченным зерном и множеством скота, выделив под охрану его две тысячи нукеров.