Нужно лишь сжечь пороки — закрытые от врат крепости надолбами, охраняемые многочисленной, бдящей охраной. Вон, среди костров изредка мелькаю фигурки прохаживающихся, чтобы не замерзнуть, дозорных… И потому князь решил действовать наверняка!
Половцы ведь нередко роднились с русичами — порой гибких и стройных станом, горячих в любви жен-половчанок приводили с собой из похода вои. Порой из полона возвращались бабы с приплодом, или рожали после того, как их снасильничали степняки… Бывало всякое — в том числе и настоящие, крепкие браки по любви. Так или иначе, но в порубежье жило много мужей с половецкой кровью в жилах, воспитанные русичами как воины и защитники от разбойного соседа. Внешне похожие на степняков, нередко перенимающие искусство боя кочевников, их одежду, выучившие их язык… И среди отступивших с князем ополченцев порубежья хватало подобных ратников!
Этим днем из числа ополченцев и дружинников отобрали полторы сотни похожих на половцев воев, знающих язык, обрядили их во все ими имеющиеся в городе одежды степняков — или похожие на них. Вооружили саблями, вогнутыми внутрь степными щитами, выдали бурдюки с льняным маслом, да каждому по огниву. Вечером, ряженые ратники прошли подземным ходом — а уже ночью они должны были войти в лагерь с восточной его оконечности! Там, где к кибиткам да шатрам кочевников практически вплотную прилегает лес… И если им все удастся, ратники под покровом тьмы должны незаметно прокрасться сквозь стоянку поганых к порокам — и поджечь их!
Вот только сквозь охрану столь малое число воев (а ведь для незаметного прохода по лагерю оно наоборот, избыточно!) не пробьется. И потому ее нужно обязательно отвлечь…
Из Рязани за внешний обвод стен ведут два подземных хода — как и в большинстве крепостей русичей. Один к воде, второй — далеко за пределы града, чтобы успеть спасти княжескую семью. Вот он кончается как раз в лесу, подступающему к стоянке поганых — и им же сегодня провели смертников, ясно понимающих, что после поджога пороков им вряд ли вырваться за линию надолбов…
Вторым же, ведущим к крутому обрыву Оки у западной стены, вышло две сотни дружинников-пешцев с лыжами. Как только подобравшиеся к порокам вои подадут сигнал факелом — трижды проведут полукругом над головой — гриди на лыжах последуют к заграждению. Надолбы напротив пороков идут сплошной стенкой без проходов — но они ведь не вкопаны в землю, а всего лишь вморожены в снег! Выломать их, как можно скорее сделать брешь в ограде — и тут же в атаку пойдет тысяча конных дружинников, сейчас терпеливо дожидающихся сигнала внизу, у ворот! Они вместе с пешцами прорвутся за колья, свяжут боем охрану пороков — возможно даже сами успеют что-то сжечь — но главное, отвлекут нехристей! И когда ряженые в половцев русичи побегут к камнеметам, никто не подумает, что это враг — поганые примут их за своих, за поспевшую на выручку подмогу! И так будет, пока не загорится первый камнемет…