Конечно же, дражайшая подруга догоняет, что пахет приключениями, поэтому, ни секунды не раздумывая, бросает:
— Жди! Уже лечу!
Лети, лети, цапелька моя громкоголосая!
Тем временем я заканчиваю дела, навожу порядок на рабочем месте и, собравшись, спускаюсь вниз.
Как раз в этот момент к крыльцу офисного здания, где работаю, подкатывает Наташа на своей адской колеснице. Ярко-зеленой, прямо вырви глаз, усеянной ржавыми пятнами, скрипящей на все лады, шестерке.
Ломаться и строить из себя королеву некогда, поэтому я быстренько сажусь на переднее сиденье, искренне надеясь, что никто не видит, как в эту колымагу забиралась.
Натаха свою машинку любила и иначе как Изольдой не называла, искренне считая, что никакие Феррари и Ламборджини и рядом не стояли с этим чудом советского автопрома.
— Зачем мы к ней едем? — сурово уточняет она, не скрывая боевого настроя.
— Она мне звонила, — признаюсь, спешно накидывая ремень безопасности, — какая-то странная. Ревела.
— И что? Мы сопли ей утирать должны? — недоумевает искренне подруга.
— Она сказала, что к ней Стас приезжал. Я боюсь, что он сделал что-нибудь нехорошее.
Наташа задумчиво смотрит на меня, а потом резво, с рывком и скрипом, сворачивает на проезжую часть, подрезав кому-то:
— Поехали.
Вот и все, никаких долгих объяснений, упрашиваний, затяжных и нудных рассуждений. Вот за это Наташку и люблю. Всегда готова в какую-нибудь хрень с головой ринуться.
***
Подъехали мы к Валериному дому, спустя двадцать минут, вдоволь накружившись по незнакомым улицам. Припарковались во дворе ухоженного девятиэтажного дома. Хороший дворик, чистенький, с большой детской площадкой.
Под ребрами неприятно сдавливает. Интересно сколько раз дорогой муж сидел вот так в машине, звонил мне, сообщая, что задержится, а потом поднимался к ней?
Отмахиваюсь от неприятных мыслей и наигранно бодро тороплю:
— Ну, пойдем что ли!
— Пойдем, — Наталья вставляет блокиратор в руль, считая его самой надежной противоугонной системой и, громко скрипнув дверью, выбирается наружу.
— Звони! — Натка кивает на домофон, а я в нерешительности замираю. Нафиг мне это надо? Однако отступать некуда. Будь я одна, может, и свалила бы по-тихому, но с Наташкой и пытаться не стоит. Она просто рвется вперед, ей ужас как любопытно.
Набрав нужные цифры, готовлюсь к долгому ожиданию, очень надеясь, что Лера соврала и дала неправильный адрес. Однако, через три секунды из динамика доносится грустное:
— Да?
— Это я.
Она даже не спрашивает кто я — просто открывает звонок.
— Странная она какая-то.
— Я ж тебе говорю. Чудная.