Гердан не глядя, отмахнулся, и девчонка упала, на землю, где продолжала плакать от злости и обиды.
— Чтобы твоей бабушке меня превратить во что-то, нужно сначала найти, — сказал он назидательно. И размахнувшись, ударил меняпрямо в нос. На этот раз я отключился от боли на какое-то время, когда пришел в себя, понял, что дышать могу только ртом, из носа ручьем лилась кровь. Дон наклонился надо мной и выругался. Потом сжал двумя пальцами, как плоскогубцами, хрустнувшие носовые кости. Я опять потерял сознание, когда вновь пришел в себя то сообразил, что вновь могу нормально дышать. Видимо дон, таким образом, поставил сломанные кости на место.
Твердая рука ухватила меня за воротник и поставила на ноги.
Гердан жестко смотрел на меня.
— С каким удовольствием я бы продолжил это дело, но нет времени, — сказал он. После этого вновь схватил меня за шиворот и куда-то поволок.
Не знаю отчего, но мой страх прошел, а щеки даже стали горячими от стыда, что я мог обоссаться со страха от одного удара.
Гердан заволок меня в подвал, где вдоль длинного коридора, виднелись зарешетчатые камеры. В одну из таких камер онменя втолкнул, я опять упал, и только по счастливой случайности, опять не ушиб свой злосчастный нос.
Дверь хлопнула, и я остался в темноте на холодном каменном полу, оплакивающим свою глупость и самомнение.
— Только такой придурок, как ты мог довериться человеку, который хотел продать тебя в рабство, да еще после того, как перебил всех его наемников, — говорил я сам себе, — а история с клятвой! Услышал от дона слово — повелитель, и возомнил о себе невесть, что. Вот сиди и жди теперь, что дальше будет.
Тут я вспомнил о девочке.
— Василина! — несколько раз громко крикнул я, но в темном длинном коридоре только эхо несколько раз ответило мне:
— На-на-на.
Я сидел и рисовал себе картины одну страшней другой, как меня будут пытать, засовывать иголки под ногти, ломать пальцы и прочее, паника начинала давить все сильней и сильней.
Но, все же собравшись с духом, приказал сам себе:
— Немедленно перестань! У тебя есть сильное тело, знания, думай! Пока враг дал тебе время, может тебе удастся, что-то предпринять.
Пока я давил свои переживания, вокруг явно посветлело. Мое зрение подстроилось под темноту, в серо-зеленом призрачном свете стало хорошо видно своды подземелья и ряды клеток, уходящие в даль.
— Интересно сколько человек здесь рассталось с жизнью, — пришла странная мысль. Но тут я зацепил себя рукой по носу, и вспыхнувшая боль затмила все мои рассуждения.
Отставив все прочее, я стал раздумывать о возможности блокирования боли. Рассуждал я просто, если браслеты ограничивают меня в применении силы снаружи, то со своим организмом я могу делать, все, что захочу.