Арест собкора «Сельской Нови» вызвал брожение в журналистских кругах. Государственные СМИ робко высказали недоумение. Оппозиционные блогеры задались вопросом, что есть измена, и где лежит грань, отделяющая заслуженный гонорар от тюремного срока. Все оживились и загалдели разом как галки. Домохозяйки в телеэфире набросились друг на друга, аналитики делали вид, что все понимают, телеграм с твиттером зашлись в истерике.
Почему именно арест корреспондента районной газеты вызвал такой ажиотаж, мне не понять. До этого случая журналистов сажали, били и унижали, как только могли. Но стоило тронуть сервильную задницу Светы, как поднялся страшный гвалт.
А что же Алла Степановна? Подхватила ли она, подобно горьковской матери, павшее знамя борьбы, понесла ли сельский идеолог, как Пелагея Ниловна, слово правды в народ? Ну уж нет, господа! Давно уже в наших селеньях подобные вопросы решаются через задний проход, с черного хода. Вот и Алла Степановна зашла со двора в несколько уважаемых учреждений, занеся кому надо пухлые конверты с валютой. Учреждения быстро смягчили позицию и «измена родине» вскоре превратилась в «непреднамеренную описку». А Светлана вместе со своей округлой задницей продолжили карьеру районного журналиста.
Через пять суток, выйдя из заключения, друзья вернулись в Новые Оглобли, чтобы прийти в себя. Не следя за новостями, погруженные в исследования, они были удивлены, если не сказать ошарашены, той реальностью, в которую их с головой окунули.
– Где это видано, чтобы людей хватали на улице, – возмущался Авдеич. – Даже при Сталине так не позволяли, приходили среди ночи, по-тихому увозили в хлебовозке, а тут… совсем уже озверели!
– Что поделать, если у президента всего три процента, – объясняли более осведомленные студенты. – С такой народной любовью ему только коров пасти. Вот он и воюет с населением, насильно принуждая к любви.
Если друзья были ошеломлены поведением внутренних органов, то главный доктор Первосоветской больницы Иван Петрович Мишко от страха натурально обделался, узнав об аресте исследователей. Главврач срочно закрыл кабинет физиотерапии и электрофореза и убрал свое имя из названия метода Мишко – Гишгорна. После этого доктор направил коллективное заявление в компетентные органы, в котором утверждал, что вверенная ему больница не имеет никакого отношения к шайке вредителей Гишгорна, политическим провокациям и нарушению трудовой дисциплины. Так прямо и написал «шайка вредителей».
Не нам осуждать этого доктора: трусость вкупе с угодливостью – главные двигатели карьерного продвижения на постсоветском пространстве. Селекция этих качеств ведется в нашем милом отечестве давным-давно, как говорят, от Рюрика до наших дней. Только самые серые и безропотные всплывают наверх. Ну, а писать куда надо – тоже наша давняя традиция.