Подумать только… Всемогущий Алекс Риверс вспоминает, каково это — ощущать что-то, кроме усталости от работы, беспросветной тоски и жёсткой агрессии. Раньше я мог раскрыться только перед Лорой и своими родителями. Теперь же становлюсь мягкотелым вот тут, с девочками. Задумываюсь о своём и не успеваю уследить, когда разговор переходит на ну оооочень интересную тему.
— Ясенька. Доченька. Переезжай к нам. Мужчину тебе хорошего найдем, с детьми опять же поможем. У нас и садик хороший, и школа. Мама со следующего года директором там будет. Учиться пойдёшь, — мужчина смотрит на детей, которые вместе вспоминают сказку по картинкам в книжке, но разговаривает с дочерью. Он тоже переживает. Может даже сильнее, чем все остальные.
— Давай потом это обсудим, — она оглядывается на меня, ей не удобен этот разговор сейчас. При мне. А я подхожу к своей девочке и обнимаю со спины. Уступить? Не знаю, что такое. Только моя. По моему холодному взгляду Роберт Августович, возможно, понимает всё, а может и нет. Иначе зачем он так ухмыляется и задевает ещё сильнее.
— Он мою сугревайку пятнадцатилетней выдержки разбил. А у нас приехал кузнец. Ручищи — во, — показывает аж два кулака. — Толковый парень. И руки не дырявые.
— Это был мой коньяк. И я его не бил, — ведусь, как мальчишка. Сам понимаю, что не надо реагировать, но задевает то, что её собираются с кем-то знакомить и это при мне. Я, что тут? Пустое место?
— Отставить разговорчики. Ещё бы минут пять и стал бы мой. Как это называется? А, да. Упущенная выгода. Из твоих рук, между прочим, МОЯ выгода упущенная, — наставительный тон, искрящиеся смехом глаза. Издевается. Ну семейка. Моя не лучше. И правила игры я тоже знаю.
— Да куплю я вам новый, лучше прежнего.
— Успокойтесь, — прерывает нашу лёгкую перепалку Ясмина. — Папа шутит. Он не пьёт.
— Не наговаривай на здоровых русских людей в моём лице. Я пью. Но не всё. Конкретно этот коньяк я бы попробовал.
— Думаю, вам и паров вчера хватило, — колючка беспомощно оглядывается на меня. Я потерплю. Тебе потом расплачиваться, и я возьму своё сполна. Многообещающе провожу ладонью по её напряженной спине, и она краснеет.
— Он ещё и жадный. Доченька, не надо нам такого, ты подумай хорошенько. Кузнец пока холостой, — не без удовольствия подмигивает он своей дочери.
— Зато я уже занял, — сильнее притягиваю Ясмину к себе.
— Он помоложе будет, — не в бровь, а в глаз.
— Прекратите, — устало произносит моя прекрасная леди. — Как вы ещё не поубивали друг друга?
— Мне нельзя, — рассаживает на коленки девчонок счастливый дед. Им надоело общаться друг с другом, и они полезли к Роберту. — Я только на пенсию вышел, жизнью наслаждаться начал. Да и мать твоя не одобрит. Репутацию же ей подпорчу, — совершенно искренне сокрушается он. — Хотя для трупика место быстро найдёт. Если повезёт, то никто и не узнает.