Мэделин стало обидно, и она точно пулей вылетела в вагонный коридор. Она не ждала подобных прямолинейных высказываний, но голая правда буквально ее пробила. Донат сразу помчался за ней, вдруг осознав, что выразился не тактично.
─ Ну, и ну, ─ сказала Апола, зарываясь руками в подушку.
Ее затылок достаточно оголился, и в области шеи воссияло изображение маленького золотистого глаза. Оно было похоже на татуировку, набитую переливающимся золотым пигментом. О его появлении Аполония ничего и не знала.
Мэделин мчалась по коридору и едва могла сдерживаться, чтобы не разрыдаться. Она вбежала в помещение тамбура, руководствуясь целью сокрыться от всех подальше. Задетая горделивость извергла свою реакцию.
Донат чувствовал себя виноватым и стремился это исправить. Он надеялся сделать это при помощи слов и поэтому когда вошел в тамбур принялся изливать сожаления.
─ Пожалуйста, не нужно на меня обижаться. Мои слова ничего не значат. На самом деле я вовсе так не считаю.
─ Ты сказал то, что думал. Не стоит из-за этого беспокоиться.
─ Мне жаль, что так получилось. Я не сдержался.
─ Так бывает. Забудь. Мне уже все равно.
─ Этого бы не было, не будь ты такой бесчувственной. Ты говоришь, что никто не видит в тебе тебя. Но, по-моему, ты сама себя прячешь. Притворяешься.
─ Зачем мне, по-твоему, притворяться!?
─ Затем, что ты боишься.
─ Что, прости!?
─ Боишься быть настоящей. Дать волю чувствам и высвободить истинную себя.
─ Знаешь, может и так. Но ты и представить себе не можешь, насколько мне трудно уживаться с самой собой. Я не умею быть настоящей. Думай, что хочешь, но я не знаю чего от себя ожидать. Я не знаю, кто я на самом деле. И поэтому иногда мне бывает страшно. Мои чувства были уже на воле и не к чему хорошему это не привело.
Дослушав высказывание, Донат шагнул вперед. Он обхватил пылающее лицо Мэделин и прижал ее тело к литой металлической стене. Они плотно соприкоснулись лбами, и этот контакт подействовал опьяняюще. Донат не мог и помыслить, что нечто подобное когда-нибудь с ним случится. Его поглотили чувства, и остаткам самоконтроля в одночасье пришел конец. Мэделин никак ему не сопротивлялась, будучи необыкновенно податливой. От силы и нежности его рук она моментально растворилась, и всем своим видом взмаливала о поцелуе. Она закрыла глаза и слегка затаила дыхание, а лицо ее источало обжигающий жар. Донат все эти признаки распознал и сгорал от желания слиться с ней в поцелуе. Он прикоснулся к мягкой поверхности ее губ и вдруг ощутил уже знакомое ему исступление. Настоящая Мэделин каким-то образом на него влияла, и эту особенность было не объяснить. Едва ощутив ее измученные ожиданием уста, он словно ошпаренный отпрянул от них подальше. Донат внезапно понял, что еще немного, и он полностью себя растеряет, и тогда в его сердце закрался страх. Он поддался внутренним опасениям, выпустив из ладоней прекрасное пылающее лицо. Выйти из тамбура это единственное, что на данный момент ему оставалось.