А вдруг Ксамурра Второго подослал Март? Каким-то чудесным образом. Оживил и подослал, как проводника, охранника, подарок, ну, я не знаю.
— Ксамурр!
Кот обернулся и посмотрел на меня, равнодушным пустым взглядом. В лучах восходящего дневного светила кости проступали сквозь шерсть особенно отчётливо. Но люди, деловито шагающие пешком или проезжающие в экипажах, не обращали никакого внимания на моего кудрявого четырёхлапого провожатого.
Может быть, они просто не присматривались. Кот и кот.
А может быть, у них тут это дело обычное.
На всякий случай, я во все глаза уставилась на очередную гвану, величественного и мускулистого ушастика, которого вёл за собой мрачный рослый мужик с громадными кулаками. Скелета не видно, обычный необычный иномирный зверь, который, поймав мой пристальный взгляд, вдруг свернул с намеченного пути и чуть ли не ткнулся в меня широким лбом с трогательной белой звёздочкой, да так, что мужие был вынужден глухо выругаться и изо всех сил натянуть поводья, чтобы не сойти с намеченного пути.
Сложно сказать, сколько времени прошло после имитации моей казни — или неудачной её попытки — но меньше десяти дней. Праздник Венуты, после которого, по словам следователя, мир по моей вине должен был неуклонно приступить к падению в смуту и апокалипсис, явно ещё не прошёл — город активно украшали.
Деловитые, очень слаженно работающие люди в тёмно-зелёных аккуратных камзолах, удивительно тихие и неприметные, как муравьи, копошились то тут, то там. Трудились они бесшумно и ненавязчиво, в отличие от тех их коллег по цеху, которых мне доводилось видеть в родном городе — те, как правило, ходили веселой гурьбой, больше сидели, курили, ели и болтали, разбросав вокруг метёлки и лопаты, пока не приходила какая-нибудь грозная дама из ЖЭКа и не начинала, эмоционально жестикулируя, раздавать какие-то ценные указания.
Магрские «дворники» в указаниях со стороны не нуждались — они энергично что-то красили, мыли, подстригали, чинили, поправляли, увешивали изящные колокольчиковые фонари некими очевидно несвященными ярко-алыми лианами… Впрочем, будь у нас в стране смертная казнь за некачественно выполненную работу, может, и у нас бы жужжали, как пчёлки.
Один из зелёных подошёл к ближайшему фонарю, уже оснащённому шапкой цветущей лианы — искусственной, что ли? Или раньше праздника она не засохнет? — и аккуратно, насквозь знакомыми жестами намазал предварительно обмакнутой в небольшое ведёрко кисточкой какой-то листок, приклеил его на фонарную ножку.
У нас работники городских служб их обычно срывали… Впрочем, может, это приглашение граждан на городской праздник.