Сверила со списком кольцо с рубином и цифрой "27" на внутренней стороне обода. Вернула на бархатную подушечку, чувствуя непреодолимое желание высказаться.
Разрывают меня две половины: одна требует слово молвить, подгоняемая Валерой, вторая же нудит про зарплату и работу.
Зарплата, как ни крути, ближе к сердцу, чем Валера, но язык чешется. Невыносимо.
— Некрасивый поступок, — обронила будто невзначай. — Два поступка.
Богдан скосил удивленный и заинтересованный взгляд. Взял зажим для волос, усыпанный мелкими желтыми камнями.
— Не переживай, я не в обиде.
Вскинула голову, глядя в серую стену перед собой.
Мне послышалось?
Повернулась к боссу, сбитая с толку. Он считает себя пострадавшей стороной?
Гениально, ничего не скажешь. И что сказать на это? Указать на конкретную неправоту, обосновать, ткнуть носом?
Да, конечно. И получить если не приказ об увольнении, то выговор. Его невозможное эго не вытерпит и взбунтуется. А я жду премию.
Итак, сектор-приз на барабане: что в черном ящике?
Отложив заколку, Богдан повернулся ко мне.
Если бы у меня попросили характеристику этого человека, я бы описала его так: невозмутимый, эгоцентричный, самовлюбленный наглец. Возможно какими-то другими прилагательными, не настолько цензурными, но суть, в целом, не изменится.
Вообще это все странно. Нам нельзя "выключать" формальность. Выход за пределы поля официоза имеет негативную окраску в нашем случае.
— В чем дело? — в низком голосе прозвучало любопытство.
Наверняка понял сам. Намеренно выводит на эмоции.
Чтобы ударить мне этим поддых? Якобы: смотрите, Арина Витальевна, насколько вы несдержанны. Долой таких работников, Мэджик корп нужны стоики с железными нервами. А лучше и вовсе роботы, тогда проблем вообще не будет.
Нет людей — нет проблем. Природа давно об этом твердит, вулканы будит, вирусы всякие создает, а человеки живучие, находят способ жить дальше.
— Вы могли сказать сразу, но промолчали, — намеренно перешла на "вы", чтобы сохранить хоть какой-то баланс. — Это низко. Зачем вообще придумали такую отвратительную штуку? Хотя бы мысли могут остаться неприкосновенными?
Босс со скучающим видом вернулся к проверке изделий.
— Отвратительным свойством ее наделила ты, действуя импульсивно и бездумно. При грамотном, осознанном подходе она может оказаться полезной.
Хуже всего у меня всегда получалось две вещи: принимать себя со всеми недостатками и признавать правоту других.
Первое в принципе трудно реализуемое, второе просто больно бьет. Как же это — кто-то оказался прав и указал на мою оплошность. Ошибаться я умею прекрасно, чем и занимаюсь всю свою недолгую жизнь, а публично признавать получается плохо.