К счастью, она не успела кончиться до того, как я на закате вышел к дому. Заслонив камнем оставшийся отрезок, я дождался темноты и осторожно проник в дом.
Половицы предательски скрипели под моими шагами, но другого выбора не было. Я не знал, какое окно могло привести меня в комнату Каэр, и потихоньку исследовал их все. О том, чтобы позвать девочку, речи и не шло – любой неосторожный звук мог разбудить хозяйку этого места. На собственном опыте я уже убедился, что не могу сражаться против неё в её же мире. Единственное, что у меня оставалось в запасе – хитрость и терпение.
В одной из комнат я обнаружил множество фотографий, но особенно меня привлекла та, что стояла на тумбочке. Чёрная лента в углу и улыбающиеся муж, жена и двое их детей. У меня появилась догадка относительно того, почему женщина оказалась здесь. "Она очень любит детей", – мне вспомнились предостерегающие слова существа, и я на всякий случай забрал фотографию, сунув её в карман куртки.
Продолжив изучение дома, я обратил внимание на обилие детских вещей в нём. Пусть игрушки и были вполне нормальными, одежда же выделялась. Для мальчиков и девочек, самых разных стилей и размеров. Заглянув в шкаф, я обнаружил старую одежду Каэр. Дырки были заштопаны, а сама ткань тщательно выглажена. Те пятна, что казались мне вечными, исчезли без следа. Мысленно поблагодарив старуху, я сунул всё это добро в рюкзак Каэр, который нашёл там же.
Саму девочку я обнаружил в соседней комнате. Она мирно спала на огромной для ребёнка кровати. Тёплое одеяло укрывало её до подбородка.
– Эй, малышка, проснись, – я осторожно потряс её за плечо. Никакой реакции не последовало, и я повторил процедуру. Бесполезно. Ощутив холодок, пробежавший по моим костям, я откинул одеяло в сторону.
Тонкий стебель растения, начинающегося от её пупка, до того прижатый одеялом, теперь выпрямился. Его венчал ещё не распустившийся бутон. Первым же делом я попытался отсечь его секатором, но, хоть с другими растениями это и выходило на ура, то, что росло из Каэр, отказывалось быть уничтоженным.
Я понял, что время на исходе по тому, насколько побледнела кожа девочки. Но больше всего меня пугала лёгкая блуждающая улыбка на её спящем лице.
– Мама… Папа… – пробормотала она. Я сжал кулаки в бессильной злобе. "Вот что она имела в виду под безболезненным и счастливым исходом?"
Я, как мог, надел на девочку прямо поверх пижамы штаны, носки и свитер с курткой, пропустив цветок через отверстие для головы. Завязывая шнурки, я заметил, что рассвет начался гораздо раньше, чем я рассчитывал. Небо слегка просветлело.