А сейчас главное – позаботиться о феечке. Эмоционально она очень нестабильна, наша задача с Рагором не допустить срыва. Мы окружим ее еще большей заботой и своим теплом, терпением, и любовью залечим израненное сердечко. Хотя, кого я обманываю? Ничто уже не будет так, как прежде.
В ненавистных покоях малышка сорвалась, она кричала на побратима:
- Ты обещал мне, Рагор! Обещал, что вы трое никогда не оставите меня, всегда будете рядом, где бы я ни оказалась. Ты обещал! – и обессиленно опустилась на пол.
Мы бросились к ней, пытаясь утешить, а я поделился своими наблюдениями, что Дуэйн действовал по собственной воле. Из-за проклятого мага она перестала верить и нам и теперь подсознательно ждет предательства. В себе я абсолютно уверен, да и за Рагором прослежу. Как только появится такая возможность, нужно серьезно переговорить с побратимом.
Капитан явился вовремя, сообщая о готовности к отъезду. Лишь услышав это, малышка бросилась за дверь, спеша покинуть это место, причинившее ей столько боли. В небольшом внутреннем дворе она вскочила в седло и, не дожидаясь никого, пришпорив коня, умчалась прочь. Я, повинуясь какому-то внутреннему чутью, обернулся, и мне показалось, что на стене прямо за сторожевой башней мелькнул чей-то силуэт. Хм…
Дуэйн Торсинор
Я добился своего, заставил малышку разорвать брачную связь, а вместе с ней и нить, что связывала нас. С моей стороны все чувства пока еще были заблокированы зельем, но я четко понимал, совсем скоро меня накроет откат, и сила его будет непомерно велика. Но я знал, на что шел. И теперь, лежа на золотых простынях, утопал в ненависти и брезгливости к самому себе за то, что наговорил, что позволил осквернить свое тело, что унизил и растоптал, причинил столько боли.
- О, милый, - мурлыкал рядом мой персональный кошмар, - ты был великолепен! Видел, как она страдает? Давненько я не получала столь изысканного удовольствия, да и секс с тобой – выше всяких похвал.
- Замолчи, - зарычал я, - не смей даже упоминать ее имя!
- Ты забываешься, дорогой! - в гневе Виолетта вскочила с кровати. – Одно мое слово, и твоя драгоценная уже бывшая женушка умрет, - и тут же с шипением схватилась за запястье, где находился знак магической клятвы.
- Все верно, детка. Следуй условиям договора, иначе магия покарает тебя, - с мрачным удовлетворением ответил ей и отправился смывать с себя ненавистный запах.
Я остервенело тер кожу мочалкой до покраснения, сдирая верхний слой, но все равно ощущал приторные цветочные духи, что теперь будут преследовать меня до конца моей весьма короткой жизни. Постепенно действие зелья заканчивалось. Первое, что я ощутил – ноющую пустоту в груди – предвестник настоящей боли. Успел одеться и почти выполз из ненавистных дверей под жуткий смех магини. Все тело ломало. Там, где раньше теплым огоньком ощущалась брачная связь, теперь зияла огромная выжженная дыра. Душа плакала и рвалась к ней, моей девочке, туда, где мне больше нет места. Но я должен был в последний раз увидеть ее - мою мечту. Счастье рядом с ней было быстротечным и закончилось трагично. Но я бережно сохраню каждую секунду, навсегда запечатаю в кровоточащем сердце. Возможно, богиня будет благосклонна ко мне и позволит вновь встретить Оливию в следующей жизни. Потеряно брел по гулким пустым коридорам, напрасно пытаясь спрятаться от самого себя, и неожиданно вышел к двери, что вела на крепостную стену. Вот он, мой шанс хотя бы так попрощаться с любимой. Цепляясь за каменные зубцы и прячась словно вор, медленно двигался вперед. Сбоку от главного входа в замок находилась круглая сторожевая башня, в тени которой я укрылся, наблюдая отъезд Оливии никем не замеченный. Фея была бледна, она даже не сменила магический доспех на обычную одежду. Молча вскочила в седло и, не оглядываясь, умчалась прочь. Рагор и воины охраны выехали вслед за ней, а Дамир замешкался и обернулся, посмотрев точно в мою сторону, я тяжело опустился на холодный камень, надеясь, что он не узнал меня. Боль потери терзала, предательство холодной удавкой обвило шею, мешая сделать вдох. Слезы катились из глаз. Не знаю, сколько просидел вот так, глядя в одну точку, коря свою судьбу, себя самого и весь этот проклятый мир, пока, вконец измучавшись, не провалился в горячечный бред.