Пора было возвращаться домой.
— Какого дьявола ты сюда притащился? — Вельг баюкал больную руку как ребенка, время от времени кряхтя и постанывая. — Совсем свихнулся! Ты хоть понимаешь, что ты натворил?
— Я-то понимаю, да получше тебя! — огрызнулся Ройг. — Ты живой. А был бы мертвый. Забыл, что с тобой вчера было? Подох бы, как арг паршивый.
Позавчера ночью Ройг и Харриаберт, притащив Вельга домой, под руководством Даниры разрушили центральный элемент узора его клейма, содрав слой кожи с плеча. Очнувшийся и протрезвевший Вельг впал в бешенство, пытался уйти, проклиная Ройга всеми известными проклятиями, но почти сразу же его свалил удар. Его корчило в судорогах и трясло от невыносимой боли во всем теле, но, к счастью, быстро отпустило. Рана на руке, качественно обработанная снадобьями из храма Тармил и сахгаром, открылась, узор клейма выглядел как ожог. Данира, больше обрадованная, чем расстроенная таким исходом дела (все-таки Вельг остался жив, несмотря ни на что), снова убежала к Тармил за лекарствами.
— К дьяволам такую жизнь, — выкрикнул Вельг, все еще не желая никого слушать. — Все мы скоро подохнем, как арги паршивые. Я предпочел бы подохнуть здесь, в Ала Ари, а не в чокнутом Наземном мире! С голоду или от какой-нибудь дряни! И наплевать мне, что там насчет меня замышляли! Это все твои бредовые выдумки! — он с ненавистью уставился на Ройга.
— Успокойся, — сказал Кельхандар, наблюдавший за их перепалкой с любопытством исследователя редкой фауны. — Ты жив, хотя я бы ни за что не стал тебя, подонка, спасать. Никому больше, кроме нас, ты не нужен. Кстати, тебе не кажется, что ты должен объясниться с девушкой, которую обманул и бросил?
Вельг перевел взгляд на Лейт, которая тоже тихо сидела в сторонке. В круглой комнате на верхнем этаже башни, служившей им гостиной, было светло и прохладно, яркий свет ата врывался в окна, заливая зал струящимися полосками лучей. Вельг так и не привел себя в порядок: обрюзгший, растрепанный и обросший щетиной, в мятом пейере и грязных шароварах, он выглядел отталкивающе. Сейчас Лейт не понимала, что именно привлекало ее в нем раньше. Чувства ушли, словно их и не было. Словно это было всего лишь наваждение…
— Зачем ты так? — спросила она с упреком, но без горечи. — Если бы ты мне все объяснил, я бы и так отдала тебе талисман. Но ты предпочел морочить мне голову… Влюбить в себя провинциальную дурочку, — она усмехнулась. — Слава Тармил, ты вовремя сбежал — я не успела влюбиться окончательно.
Вельг замолчал, глянув на нее искоса и отведя глаза. Вопить и ерзать он перестал, сел на диване, пригладил волосы, запахнул перекошенный пейер. Потом поднял на нее взгляд, и на этот раз в нем не было ни следа истерики. Только решимость.