Открыл дверь, придерживая заинтересованного черного кобеля за ошейник, и подумал, что у Маргариты, действительно семья. Пусть маленькая, состоящая из нее и сына, но все равно думать о девушке, как об одинокой и полностью свободной женщине уже не получалось. Внезапно ощутил нечто похожее на грусть, подумав, что это заметно усложнило бы задачу, реши я ее добиваться: получить не только ее одобрение, но и ее сына — это уже двойная задача, которая прежде показалась бы мне невыполнимой и не заслуживающей усилий.
Поймав себя на неуместной мысли нахмурился, решив гнать их как можно дальше и сосредоточиться на «здесь и сейчас». А именно в этот момент я не могу позволить себе отношения с Маргаритой. Не те, которых она заслуживает.
Но, несмотря на это, меня до странного грело желание помочь ей. Хоть в чем-то. Даже если я понятия не имею, как буду управляться с почти незнакомым подростком и не испортить и без того натянутые отношения с той, кого, как я уже смиренно понял, просто коллегой видеть не хочу.
Так же молниеносно пронеслась мысль, к пониманию которой я приходил слишком долго, на мой взгляд. Все же существуют люди, которых хочешь узнать. Именно узнать: залезть в их мысли, понять их жизнь и, возможно, пробраться под их кожу так же, как это сделали они. Пусть даже они делали это ненамеренно. Как это сделала Маргарита, которая, напротив, всеми силами пыталась оттолкнуть меня, тем самым, против всякой логики, вызывая к себе интерес, который не вызывал во мне никто и никогда до нее.
Но все мысли вылетели, когда на лестничной клетке из лифта вышел сначала Сашка, махнув мне рукой, а после и Маргарита, которая старалась ненавязчиво осмотреться, сохраняя на лице невозмутимость.
— Здравствуйте! — бодро, с детской непосредственностью, гаркнул Сашка, чувствуя себя вполне комфортно в незнакомой обстановке.
— И тебе привет, — против воли широко улыбнулся я, особенно когда из-за моей ноги просунулась любопытная морда и встретилась взглядом с пареньком. Если и есть любовь с первого взгляда — вероятно, именно так она и выглядит: Сашка замер, восторженно раскрыл рот и широко распахнул глаза, загипнотизировано всматриваясь в моего пса, который тоже был более чем заинтересован в новой паре рук, способной гладить и лелеять его. Особенно после того, как некоторое время хозяин, в моем лице, им пренебрегал.
Я посторонился, пропуская в прихожую ребенка, которого, кажется, больше ничего не способно было отвлечь от животного, а после и Маргариту, что смущенно поджала губы, бросая на меня нерешительные взгляды.