— Предлагаешь бросить всех и удрать? Нет, Ян, так не пойдет. — Я задумчиво принялся барабанить по столу пальцами. — Неужели турки успели собраться с силами в такой малый срок? А вдруг это Панин?
— Флаги пока не разглядеть, — покачал головой Петерсон, — но у нашего друга не было ни одного галеаса, а в этом отряде их два. Вон видите, две громадины в средине строя?
— Твою мать! — выругался я, рассмотрев, наконец, состав вражеской эскадры.
— Распорядись, флагман пойдет замыкающим, будем прикрывать остальные корабли. Мы им покажем бриг Меркурий…
— Мой конунг, это очень опасно.
— К черту. В море все равны. Кликни охрану, пусть меня вытащат на шканцы.
Рана заживает, но доктор категорически запретил ее тревожить. Вот и передвигаюсь по кораблю как индийский раджа на паланкине, точнее, прямо на своем кресле, к которому корабельный плотник приделал ручки как у носилок и удобную подставку для ног.
— Они с нами потихоньку сближаются.
— Четыре румба право руля. Держим дистанцию, ветер не теряем!
Навел свою подзорную трубу, в надежде что-то рассмотреть, но пока тщетно.
— Ваше величество, они не меняют курс, но один малый парусник пошел прямо к нам и быстро.
— Хотят пообщаться? Что ж, я не против. Поговорить всегда можно.
Пока неприятельская фелюга догоняла наш строй, мы успели занять свои места и зарядить орудия. Некоторые истово молились, другие удовольствовались тем, что перекрестились кто щепотью, а кто и двумя перстами, третьи, вроде меня, с постными рожами лишь морщили лбы, пытаясь понять какого черта происходит. Впрочем, загадка разрешилась довольно просто. Едва маленький кораблик вышел нам на траверз, как Никас поспешил привлечь мое внимание.
— Государь, — с необычной для него горячностью заговорил он. — Мне знакомо это судно. Оно и числа тех, что пошли с господином Паниным!
— Вижу, — коротко отозвался я, облегченно вздохнув про себя.
На самом деле, отличить одну фелюгу от другой я бы вряд ли сумел. Уж больно много их было в Кафе. Но на корме этой торчала знакомая фигура Мишки Татаринова.
— Эге-гей! — дурашливо заорал он, размахивая зажатой в кулаке шапкой. — Не стреляйте!
— Откуда вы взялись? — прокричал им в рупор Петерсон.
— Из Синопа возвращаемся, с большой добычей!
— Твою ж мать, — снова выругался я. — Все с прибытком вернулись, один я, голый и босой, да еще и раненый…
Самой большой радостью лично для меня стало то, что сыскалась одна из пропавших галер, ее вынесло к эскадре Панина еще раньше нас. Глядишь, и вторая найдется. Вот тогда будет праздник! Сам Федор первым делом прибыл на борт «Святой Елены» и, не скрывая гордости, отчитался обо всех своих достижениях.