С одной стороны, род Кетлеров достаточно древний и знатный, да и герцогство у них вполне приличное, а принц Якоб теперь совершенно точно его унаследует, и править будет весьма достойно. Как ни плохо я знал в своей прошлой жизни историю, о нем слышать приходилось. По всему видно, что человек из него вырастет дельный, так почему бы не привязать его к России покрепче?
С другой, дорогая матушка исхитрилась обручить дочь Марты — Клару-Марию с королевским сыном. Да, не старшим и короны ему не видать, но статус, как ни крути, выше. Могла бы и закусить удила…
— Это вашей царской милости лучше самому прочесть, — сконфужено протянул мне конверт Анцыферов.
— Да, — кивнул я, принимая послание княгини Щербатовой.
Надо бы прочесть, но не здесь. Это только мое. Никто даже из самого близкого окружения не понимает моих чувств к Алене. Да я и сам иногда не понимаю, но сделать ничего не могу. Пытался вырвать из сердца эту фантомную боль из прошлой жизни и даже сам своими руками выдал ее замуж, не зная, что через два года стану свободен…
— Вот что, Первак, ты тут разбирайся, потом доложишь, — велел я секретарю. — А я пойду, пройдусь. Ногу разомну, засиделся что-то…
— Все исполню, государь, — подскочил тот и согнулся в почтительном поклоне.
Обычно, во время похода, я постоянно хожу в сапогах, но после ранения волей-неволей пришлось переобуться в мягкие восточные туфли с загнутыми носами, оставшиеся от прежнего владельца дворца. Вид у меня при этом довольно комичный, но, по крайней мере, я не цокаю по плитам пола подковками, а передвигаюсь довольно тихо.
Но стоило добраться до своих покоев, как наткнулся на Юлдуз. Увидев меня, девушка вскочила с оттоманки и склонилась в поклоне. Дескать, вся к услугам своего повелителя. Русского языка она вроде бы не знает, но и по выражению лица все понятно.
Первое время Митька с Петькой на нее фыркали, но потом привыкли. К тому же здесь у пацанов и без того множество интересных занятий, чтобы тратить время на мелкие пакости моей пассии. Сами посудите, вокруг Крым, август месяц. Вода в море теплая, как парное молоко. Даже суровые воины из моей армии при всяком удобном случае так и норовят поплескаться в ласковых волнах, а уж мальчишкам сам бог велел. Я тоже не прочь, но рана не дает. Остается сидеть в теньке, то и дело прикладываясь к бокалу холодного белого вина, правда, ощутимо разбавленного родниковой водой. Получается ерунда — кисленькое питье, не более, зато без последствий для организма.
— Юлька, хочешь на море? — спросил я.
Судя по всему, это словосочетание она сумела запомнить и несмело кивнула в ответ.