Кейфующий в тени чинары чавуш не надолго пережил своего подчиненного. Услышав рядом с собой легкие шаги, он с недовольным видом открыл глаза и с удивлением увидел перед собой незнакомых янычар.
— Вы кто такие? — изумленно спросил он, но так и не дождался ответа.
Переодетый ради такого дела в турецкую одежду и побритый Ванька-Кистень нехорошо осклабился и махнул своим излюбленным оружием. Тяжелая гирька со свистом рассекла воздух и с неприятным чавканьем разбила голову османского офицера, а остальные рассыпались по внутреннему двору крепости, отлавливая расслабленных и не готовых к сопротивлению защитников.
Сам же бывший разбойник, не стал торопиться, а воровато оглянувшись, затащил свою жертву за угол и деловито обыскал. Увы, немало прослуживший султану Селим, то ли не успел нажить больших богатств, то ли не имел обыкновения таскать их с собой. Все что удалось найти Кистеню это несколько серебряных монет, да аляповатого вида перстень на среднем пальце, который никак не удавалось стащить. Между тем, мешкать не следовало, поскольку полковые офицеры за подобную проволочку могли и спросить.
— Ишь, закавыка какая, — чертыхнулся охотник, доставая нож и уже через несколько мгновений побежал дальше, схоронив драгоценную добычу в кармане.
Ибрагим-паша оказал плохую услугу Тамани, забрав под Азов большую часть ее гарнизона, но даже если бы тот оставался на месте, у турок вряд ли получилось отбиться. Еще не бывало случая, чтобы казаки, захватив каторгу, использовали ее вместо своих легких как ветер стругов. Поэтому пришедший в порт османский корабль не вызвал ни малейших подозрений, а когда местные поняли, что на них напали переодетые в янычар русские сопротивляться было поздно.
Покои таманского муселима располагались во внутренней цитадели, втиснутой меж двух больших башен. Собственно ничего больше, кроме дома османского военачальника и крохотного дворика там не поместилось, а потому не имелось и караула. Немногочисленные слуги сразу же попрятались и, не подумав оказывать сопротивление, а разбуженный непривычным шумом начальник местного гарнизона встретил незваных гостей в домашней одежде и без оружия.
— Как вы смеете врываться сюда? — попробовал он прикрикнуть на вошедших в его дом людей, но тут же свалился от удара под дых.
— Нахат, спроси его, есть ли еще ратные люди в остроге? — велел Панин, которому неожиданно подошел костюм чорбаджия.
— Говори, сын шакала, где твои воины? — перевела ошарашенному турку девушка.
— Все здесь, — пролепетал испуганный турок, — но ради Аллаха, кто вы?