О возможности смерти в раю
При таком понимании диалектики бессмертия и смертности человека становится понятной известная цитата из Книги Премудрости Соломона: Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих (Прем. 1:13). Она не противоречит словам Господа, обращенным к Адаму еще до грехопадения: В день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2:17), ибо возможность смерти для Адама хотя и наличествовала изначально, однако осуществление ее зависело только от свободного самоопределения человека. Таким образом, можно сказать, что Адам, отвергнув Источник Жизни – Бога, сам «сотворил» свою смерть. Из утверждения святых отцов о том, что в естестве несогрешившего Адама имелась возможность тления и смерти, не следует вывод о необходимости смерти Адама в раю. Как сами они прекрасно изъясняют, если бы Адам жил, исполняя волю Божию, то жил бы вечно и не умер никогда.[328]
Благодать Божия в раю восполняла все ограниченности тварного естества, а питаясь плодами с древа жизни, человек телом был безболезнен и бессмертен.[329] Это свойство древа жизни прямо указано в Священном Писании: И теперь, – сказал Господь после падения нашего праотца, – как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно (Быт. 3:22). Святые отцы говорят о древе жизни как о главном божественном средстве для приобщения к бессмертию.[330] Блж. Августин пишет: Его бессмертие проистекало не от устройства природы, а от древа жизни, от коего после греха он был отлучен, дабы мог умереть, – он, который, если бы не согрешил, мог бы и не умереть. Таким образом, по устройству душевного тела он был смертен, а по милости (beneficio) Создателя бессмертен.[331] По причине исходившей из райского древа жизни животворящей силы оно явилось прообразом будущего Крестного Древа и таинства Евхаристии.
Единство тварного и нетварного в человеке
Таким образом, человек в раю имел тварную ограниченную природу в благодатном обоженном состоянии и посредством этой нетварной божественной энергии мог преодолевать ограничения тварного естества и восходить к совершенству. В человеке соединялось тварное и нетварное, тварное естество с нетварной благодатью, но без смешения и образования особой природы. Тварное всегда оставалось тварным, а божественное божественным. Эта неслитность в Адаме обнаружилась после грехопадения, когда благодать отступила от человека, и в нем сразу же проявились все ограниченности его естества.