“Нашли”
Всего одно слово. Самое важное сейчас слово. Сообщение от Холодова, я даже не успеваю набрать ему. Его имя уже загорается на входящем вызове.
— Он жив? — выдыхаю я, кажется еще до того, как Ярослав может меня услышать. — Он жив?
— Живой, но помятый слегка, — голос у Холодова сонный. — Вася позвонил только что. Извини, еще сам до конца не проснулся.
Живой! Я еле стою на ногах, приходится даже ухватиться за стену отеля, чтобы не упасть. Живой!
— Инна? Ты тут?
Хочу ответить, но язык в горле онемел, я даже пошевелить им не могу.
— Инка?! Тебя там удар хватил? Ты где? В номере Любы? Дай телефон Тамаре!
Приказной тон Холодова помогает мне вернуться в себя.
— Я на улице, одна. Где он? и что значит помятый?!
Воображение рисует Альберта с переломанными руками и ногами. Но главное, что живой, с остальным я разберусь.
— Да я сам мало, что знаю. Вася сказал, что везут болезного откуда-то с гор. Как он туда попал, я не понял. Ин, он ведь по-прежнему боится высоты?
— Боится, — соглашаюсь я. — Они его в больницу отвезут? В какую?! Кому звонить, знаешь? Сейчас только шестой час. И спасибо! Спасибо тебе большое! Я…
Смеюсь как сумасшедшая, а на глазах слезы. Живой!
— Вася сказал сюда привезут, но когда - неизвестно. Надо ждать.
— Яр, спасибо тебе за все. Я твой должник на всю жизнь.
— Это Дудкин — мой должник, а ты просто верни мне мою жену, а то она отказалась тебя оставлять вечером.
Мы уже полтора часа ждем в фойе гостиницы — я, Марат с Любой, Кирилл и Тамара с Ярославом. Я кутаюсь в плед, которым заботливо укрыл меня брат, но согреться не могу, хотя и сидим не под кондиционером, и на улице довольно тепло.
— Пока не увижу его, не обниму не поверю, что все закончилось! Яр, Василий Федорович пока не ответил? И почему менты трубку не берут?!
Я уже измусолила в руке и талон, знаю наизусть все номера и отделения, и тех полицейских, с которыми вечером разговаривала. И везде тишина.
— Еще девяти нет, Ин, — зевает Марат. — Может, все-таки пойдешь позавтракаешь? Тебе еще замуж выходить, силы нужны.
— Немерянные силы на всю оставшуюся жизнь, — добавляет Холодов. — Давай тебе хоть принесем что-то.
— Правда не нужно, я все равно ничего есть не могу. Когда же они его привезут?
Мимо нас неторопливо шагает Марианна под руку с парнем лет двадцати, у него короткие фиолетовые волосы и по три серьги в каждом ухе. Забавная парочка, но сейчас я лишь отвожу от них взгляд. Слова брошенные Марианной утром, сидят во мне стальной занозой. Неужели правда?!