— Ну да! У них их тачка сломалась, на ровном месте, практически. Я только отлить попросился…
— Стоп-стоп! В смысле отлить? — переспрашивает Люба. — Ты…
— В туалет он захотел, по-маленькому, — улыбается ее муж. — После этого у них тачка и сломалась. Неудивительно даже.
— Зря ты ржешь! — устало отмахивается от друга Альберт. — Я их еле упросил, думал, взорвусь у них в тачке.
— Они наверное, тоже так решили, — теперь уже Кир радостно улыбается. — Ты, поди, окропил их ментовскую коробку, вот она и не выдержала омовения.
— Не, ну ты чего, она просто не завелась. И рация почему-то вырубилась. Тут они сами чуть в штаны не наложили, уже темно, связи нет, мобильные не ловят. Заехали в какую-то глушь, ей-богу! Ни домов вокруг, даже машины и то не проезжали… В общем, испугались, что я от них то ли сбегу, то ли убью, я так и не понял. Но часа два мы там проболтались, пока какие-то туристы не проехали мимо, тоже заблудились, кстати.
— Обалдеть! - только и смогла я вымолвить. — Даже для тебя это слишком.
— Ага, когда другие менты к нам подъехали, наша тачка как по волшебству завелась. Чудеса просто. Никто так ничего и не понял. До отделения доехали уже ночью, ну там и разобрались. Спасибо, что не в СИЗО. Как я понял, Ярик, твой дядя там какого-то генерала вытащил из бани… ну да черт их знает! Когда все выяснили, мы с ними почти подружились.
— У меня нет слов, Ал! Просто вышел погулять?!
— Ну да, — он улыбается мне счастливой улыбкой младенца. — Все ж нормально. Я живой и завтра женюсь.
— До завтра больше не гуляй, Ал, — опять встревает Холодов. — А лучше и после свадьбы тоже… не надо. Только с женой. Ну и со мной можно.
У меня на языке вертится пара ласковых для Ярика — мне есть, что вспомнить про их с Алом похождения, но я молчу, конечно. Без Василия Федоровича еще не факт, что отпустили бы так быстро.
— Ин, идите и правда к себе, отдыхайте, — Кир встает с дивана и вытаскивает из кармана гудящий мобильный. — Мы сами справимся со всем.
Я даже не спорю, тяну Ала за собой и держа его за руку, веду к лифту. И даже не удивляюсь, слыша знакомое:
— Альбертино!
Ал удивленно таращится на свою бывшую, которая, надо отдать ей должное, хоть не бросается его обнимать при мне. Может потрепанный вид Дудкина тому причина? Даже если и так, то я не в обиде.
— Марианна, привет! А ты что…, — он недоуменно поглядывает на меня. — Не понял…
— Нет, дорогой, списки гостей не поменялись, — отвечаю я. — Просто совпадение, у Марианны здесь выставка.
— Надеюсь, заглянешь, Ал, — подхватывает она. — Если жена, конечно, отпустит.