Яма оказалась пуста, но кое-что мы с Никитой все-таки обнаружили — перья. Белые совиные перья. И следы. Человеческие и волчьи.
Я внимательно рассматривал их, запоминая. Ник тоже.
— Это… скажи мне, что это не то, что я думаю, брат.
— Похоже, именно то.
К нам пожаловали гости. Нежелательные.
Вернее… Несколько дней назад я, быть может, не посчитал их такими уж нежелательными.
Следы на снегу… Это были следы волчицы. Волчицы оборотня.
Вот вам и сюрприз. Я почувствовал, как что-то кольнуло в груди. Нехорошее предчувствие.
Волчица оборотень здесь? Волчица-оборотень, которую мы пытались разыскать столько лет?
Ну, ладно, если быть честными, не так уж сильно мы пытались. Нам хотелось, как говорят люди, погулять, перебеситься… Попробовать многое.
Но мы знали, что волчиц поблизости нет.
Неужели мы ошибались?
Волчица оборотень. Та, которая могла бы стать нашей.
Это она попалась в мою западню. И ей помогли выбраться. Кто? Неужели сова? Откуда вообще взялась эта самая сова?
— Мы будем преследовать ее?
Я посмотрел на брата.
— Ты считаешь, мы должны?
— Ты Альфа, тебе виднее.
Ну, конечно! Перевести стрелки на старшего брата — это бесценно!
— Хитрец. Я хочу узнать твое мнение.
— Я не знаю, правда. С одной стороны, мне хочется найти ее и выяснить, зачем она пришла вот так. Волчица должна была заметить обереги, понять, что тут запретная зона, и оставить знак — если ей нужно встретиться с нами и поговорить. Это законы нашего рода двусущных. Она потащилась напролом. Почему?
Я проигнорировал вопрос брата. Хотя, вопрос был, скорее, риторический. Ответ я все равно не знал.
— А что с другой стороны?
— Ты сам знаешь, Марк. Нужно идти домой и… охранять нашу малышку. Все это мне не нравится.
— Мне тоже. И я соглашусь с пунктом два. Плевать я хотел на глупую волчицу, которая не признает границы рода!
Я восстановил ловушку — возможно, она еще понадобится — и мы повернули к дому.
— Ты считаешь, мы убедили Мию?
— Она женщина.
— Я это понял.
— Разве можно быть уверенным с женщиной?
— Если бы она была волчицей, было бы проще…
Я неожиданно для себя схватил Малыша за грудки.
— Не вздумай сказать ей такое!
— Ты что, брат?
— Ты слышал! Ты же не такой дурак, чтобы не понимать? Она… Она колеблется. Она боится. Именно потому, что она просто женщина!
— Боится нас?
— Нас. Себя. Боится, что мы играем с ней, боится, что мы передумаем. Не сейчас, когда-нибудь.
— Но мы ведь… Мы же выбрали пару? Ты это чувствуешь? Ты, Альфа?
— Как ты не понимаешь? Она женщина! То, что мы чувствуем… Это не та связь, которая была бы у нас с волчицей. Это другое.