— Домой тебя отвезу. Потом покажешь, как любишь меня.
Смотрю на нее в зеркало. Она надувает губки, складывает руки на груди и отворачивается в окно.
Я и правда отвожу ее домой. Потом еду в наш дом.
Мама на кухне.
— Мам, — говорю сразу с порога, — где завещание отца?
Она оборачивается и я по глазам вижу, что застал ее врасплох.
— Какое завещание, Арслан? Я же уже говорила тебе, что нет его.
— Я знаю, что оно есть, — твердо произношу я. — Знаю. Я хочу его увидеть. Что в нем? Кому достанется доля в компании?
— Уж точно не тебе, — слышу в спину знакомый грубоватый голос отца Арины.
— Я не с тобой разговариваю, — отвечаю ему, не оборачиваясь. — Могу я в своем доме поговорить со своей матерью наедине?
Мама волнуется, перебирает руками салфетку.
— Она теперь моя жена, — Борис подходит к нам и встает рядом с ней, обнимает за плечи.
Стараюсь не обращать на него внимания.
— Мам, давай поговорим. Я ведь все равно узнаю. Что происходит, черт возьми?! Я же твой сын! Почему такие тайны? Завещание есть. Я знаю это. Но вы скрываете его от меня. Как и все обстоятельства гибели отца. Где результаты судмедэкспертизы? Я уверен, отец не мог сделать этого! Он был сильным человеком!
— И сильные люди иногда ломаются, Арслан, — говорит мама. — Не будем ворошить.
Хватается за сердце.
— Что такое? — встревожено спрашивает ее Борис, беря за руку. — Врача?
Поднимает на руки и несет из кухни.
— Видишь, до чего ты довел мать! — выговаривает, проходя мимо меня.
От злости сжимаю кулак и бью им в стену.
Теперь докопаться до истины — дело принципа для меня.
Я отлично знаю нотариуса, который вел многие дела отца. Он его давнишний друг и всегда ко мне хорошо относился. Поэтому еду к нему. Если он не скажет мне правду сам, я заставлю его сделать это.
— Арслан, здравствуй, — он приветливо пожимает мне руку и приглашает к своему рабочему столу. — С чем пожаловал? Как вообще поживаешь? Как мама?
— Спасибо, Эдуард Михайлович, неплохо. Все нормально. Но я к Вам по делу.
— Так. Всегда рад помочь. Что у тебя?
— Я хочу увидеть завещание отца, — говорю сразу. — Я знаю, что оно существует. Но от меня его почему-то скрывают!
— Кто? Арслан, я ничего не скрываю. Я думал, Рузанна…
— Мама ничего не говорит. И меня это бесит. Почему? В чем дело?
Эдуард Михайлович задумывается. Опускает голову и смотрит на свои руки. Перебирает пальцами ручку.
— Эдуард Михайлович, я хочу знать, — подталкиваю его к принятию решения. — И имею право. Я сын. Что говорил папа перед смертью? Он ведь пришел к Вам с завещанием. Значит, готовился. Раз так поступил.