В шатре Сухкана было достаточно просторно, а ещё удивляла спартанская обстановка. На полу несколько ковров, три сундука, небольшой стол на коротких ножках, оружие в углу вот и весь интерьер. Это, скорее всего, офис, если мерить категориями моего времени, а не жилище. Сам хозяин был невысоким и жилистым мужчиной лет тридцати пяти. Скуластое и обветренное лицо, шрам на правой щеке и ироничный взгляд голубых глаз, завершали образ хана. Он как раз отдавал какой-то приказ у входа и поэтому мне удалось детально рассмотреть будущего собеседника. Простой халат поверх грубоватой рубахи, обычные кожаные ножны с длинным кинжалом и никаких украшений. Сукхан был и остаётся воином. Судя по немного насмешливому взгляду мой наряд не совсем в тему. Надо будет устроить разнос сестрёнке, настоявшей на парадном костюме.
— Садись, Алтан, — приятным голосом произнёс хан, — Как только воины вернутся с занятий предложу тебе ужин, а пока выпей кумыса.
Пить я не хочу, а конскому молоку предпочёл бы обычный чай, по которому уже успел соскучиться. Лучше кофе, но это вообще фантастика.
— Я красиво говорить не умею, поэтому скажу прямо. Но сначала ответь мне на вопрос. Что ты думаешь о будущем нашей орды?
Нормальные такие у него заходы. Начали сразу с глобальной политики.
— Его нет. Если за два года город не успел восстановиться и напоминает развалины, то о чём можно говорить?
— Это хорошо, что ты верно оцениваешь происходящее, — грустно усмехнулся Сухкан, — И дело не в домах, которые мы никак не можем отстроить. Жить можно и в юртах, что нравится мне гораздо больше. Мы потеряли слишком много воинов, считай больше трети. Мой брат повёл свою дружину в ложный прорыв и дал вырваться большей части наших куреней. Но самые опытные багатуры, которые остались прикрывать отход, остались лежать на берегу этой проклятой реки. Если говорить честно, то у нас менее половины войска от того количества, что было два года назад.
Мы некоторое время молчали. Я обдумывал сложившуюся ситуацию. У меня ещё вернулась не вся память и процессор немного сбоил, не давая представить общую картину происходящего. Хан же думал о чём своём, крутя в мозолистой руке пиалу с кумысом.
— Но это ещё не всё. Мы начали грызться между собой, что страшнее нападения любого врага. Скоро начнётся самая настоящая война с кимаками. Саксины[2] никак не могут забыть какие-то старые обиды и вырезали часть куреней наших восточных братьев. Это привело к тому, что кимаки начали объединяться, хотя до этого переругались между собой. Правда часть из них ушла к булгарам, которые сейчас строят засечную черту, и осела на этих рубежах. Остальные видят в нас врага. Несносные токсоба тоже разделились и несколько больших куреней ушли на запад.