Владимир родича поддерживал, но особо ни за что не агитировал. Далее беседа перешла вообще в какое-то непонятное болото. Я большую часть политических раскладов не знал. Более того, они мне с недавних пор неинтересны. Есть черниговцы, которым постараюсь помочь. И двоюродный дед, на которого у меня большие планы. Только надо будет сдержать слово и добраться до Антиохии, если её сейчас не разрушил какой-нибудь очередной сельджукский бандит… простите, хан. В итоге, с пира я ушёл в самых расстроенных чувствах. Рюриковичи бесили меня всё сильнее и сильнее. Под конец ещё Удатный выпил лишнего и попытался меня задирать на предмет, мол, совсем перевелись багатуры в степи, раз ханы не могут прислать нормальное количество войск по его зову. Я ему намекнул, что из-за таких вот полководцев, как он, мы и потеряли лучших своих воинов на Калке. За кинжал князь хвататься не стал, но по его я глазам я понял, что приобрёл очередного врага. Уж очень честолюбив был Мстислав, и считал себя чуть ли не лучшим русским военачальником в истории. А с Калки драпал впереди своей дружины, бросив большую её часть на растерзание монголов.
* * *
Опять палаты, только немного иные. Обстановка попроще — простые белые стены, на которых висит оружие, длинный стол с простенькой скатертью. Ни тебе парчи или заморских доспехов. За резным стулом, покрытым медвежьей шкурой, сидит седобородый старик с морщинистым лицом. Вот только глаза у него отнюдь не старческие, буравят тебя — и будто видят насквозь, как рентген. Только сейчас он смотрел вроде на меня, но его мысли витали где-то далеко. Простой кафтан, лысая голова, только на пальце массивный перстень и золотой кубок в руке. Опять этот мой странный сон, в комнате с полупрозрачными стенами. За ними, кстати, узнаваем Киев, только совсем другой — более компактный, и Успенского собора нет. Человек будто очнулся и обратился ко мне.
— Поганый, да вроде как мой потомок! Век живи — дураком помрёшь, — прошамкал этот уже достаточно пожилой человек, — Ну рассказывай, с чем пожаловал?
Выдаю князю уже стандартную историю — про миссию, что предки дают мне советы, и так далее. Он внимательно меня выслушал и задал странный вопрос.
— Чую я, что ты из гораздо более далёких времён. Вот скажи, меня помнят потомки?
— Конечно, Ярослав Владимирович. Правда, Русь сейчас разделилась на три державы. У нас вы один из самых известных и почитаемых князей. Во второй стране, так вообще чуть ли не главный герой народа. Только там сейчас все восхваляют какого-то грязножопого селянина, мелкого подлеца, предателя и убийцу. А про вас стали забывать.