Мы вошли на кухню со стороны сада, Наташа крутилась у плиты, успев привести себя в порядок. Рану на виске она заклеила пластырем, но её руки всё равно мелко дрожали. Я подошла к девушке и погладила её по предплечьям, а потом сказала:
– Мы решили выпить чай здесь, на улице воняет гарью.
Наташа вздрогнула, словно её в чём-то обвинили, и это не укрылось от Семёна Валерьевича. Я взяла чашки и направилась к столу.
– Наташа, а вы не видели, кто мог прийти утром к вашим соседям? – спросил следователь. – Окна кухни как раз выходят на их задний дворик.
– Нет! – истерично ответила девушка. – Я была занята уборкой.
– Значит, вы находились дома в полном одиночестве? – Семён Валерьевич уселся напротив меня.
Наташа принесла горячий чайник и поставила его на подставку.
– Вспомнила, – щёки девушки покрылись красными пятнами. – Я ходила в магазинчик, который на углу, прямо перед самым поворотом.
– Зачем? – удивилась я.
– За свежим хлебом, – огрызнулась Наташа и удалилась от стола, оставив меня наедине со следователем.
– Как жаль, что дома никого не было, – развёл руки в стороны Семён Валерьевич. – И мы не догадались выставить охрану, не думали, что кто-то прибежит уничтожать улики.
Наигранная беспечность, или действительно нехватка людей? А может быть…
– Ольга, о чём вы задумались? – отвлёк меня от раздумий Семён Валерьевич.
– Голова опять разболелась, – соврала я, чувствуя, как внутри раздувается ярость.
Следователь разлил кипяток по кружкам, и мы принялись пить чай, оставив разговоры на потом. Семён Валерьевич после прекрасного чаепития и пустого разговора ушёл, и мы снова остались с Наташей наедине. Она начала прибираться со стола, а я равнодушно смотрела в окно, повернувшись к ней спиной.
– Вы пожалуетесь на меня Олегу? – спросила она, усмирив свою непомерную гордыню.
– Лишь бы Семён Валерьевич не подвёл Олега к этому разговору, – отозвалась я, обхватив руками свои плечи. – Зря ты, Наташа, приехала в наш дом. Как женщина, я тебя прекрасно понимаю, но Олег вовсе не герой.
– Вы привязали его к себе, – в голосе девушки зазвенели нотки обиды и желчи.
– А ты не думала, может быть, это он не отпускает меня? – горькая улыбка коснулась моих губ.
Я и сама не подозревала, что пепел на моих красивых розах заставит меня посмотреть по-иному на всё происходящее. Сквозь мигрень отчётливо проступил профиль дома и розария, и моё воспалённое сознание дорисовывало огонь. Возможно, это и был самый лучший вариант для нас всех.
– Олег не виноват в вашей травме, – заступилась за моего мужа Наташа.
В тот проклятый день я не спала всю ночь, наше будущее с Олегом летело под откос, а сверху раздавался пронзительный сигнал поезда. Напряжённые тренировки, уставшие мышцы и ужас, навалившийся на мои плечи. Я вышла на сцену, чтобы погибнуть…