. Как вы уже помните, на работе у меня сложились очень хорошие отношения с начальство, посему отпроситься и на сей раз не составило труда.
Погода прояснилась, как иронично, солнце тусклым светом пробивалось сквозь небесный туман, освещая мой путь домой. Легкий ветерок игрался с листвой, которая так и оставалась темноватой и сильно отличной от островных (Как много сравнений, не правда ли? Мои мысли были непонятными, прошлое и настоящее переплетались в нечто). Мокрая земля отражала ту небольшую часть небесной свечи и даже вдали виднелась радуга. Все сопутствовало хорошему окончанию моей истории.
Мама встретила меня у порога, собравшись вещицами, спешно удалилась в город, одарив прощальным взглядом и улыбкой, точно как у Лоры. И вот я дома, наедине с ней, той самой, которую я собираюсь вычеркнуть из жизни как объект запретной эйфории, полон решимости и уверенности окончить всю эту драму. Столь мучительные и тревожные мысли на время покинули меня, хотел бы я так сказать, за всей внешней уверенностью, нутро все так же разрывалось на столь мелкие кусочки с чувством, будто вот-вот растворюсь. Вопреки всему, я молча шел к своей роковой судьбе.
Лора лежала на кровати, пристально разглядывая потолок, точно в поисках сокрытого за ней. На появление гостя у порога отреагировала лишь молчаливым броским взглядом, продолжив изучать слой штукатурки нависший над ней. Ее чувство обиды на мой поступок было заметно невооруженным взглядом, отчасти я ее понимал, немного даже стал понимать ее чувства, она ведь пошла наперекор всему и вся, отдав волю зову сердца, шагая в такт любви. На приветствие она никак не отреагировала, но мою решимость было не сломить (Опять ложь, я был более похож на раздавленного под грузом своих убеждений), усевшись на краю кровати первым я извинился за вчерашнее. Ответа вновь не последовало, после недолгой паузы Лора заговорила со мной, спросив: «Почему, почему ты так со мной поступаешь?» Ее слова сопровождались нотками печали и растерянности. Здесь уже паузу пришлось взять мне, размышляя – Действительно, а почему я так поступаю? Наверное, потому что это неправильно? А что определяет это, закон? Действительно, закон запрещает браки между первым родством, но может ли он выступать истиной в последней инстанции, может ли вообще что-то выступать преградой для любви? Размышление внесли долю раздора, но решение мое осталось неизменным (Дурак!). О чем я и пытался поведать ей… «Какая разница, что и как, если я люблю тебя, а ты меня видимо, нет» вымолвила Лора, уже на повышенных тонах, одержимая яростью, таков был ответ на мои убеждения, мое решение. Ее слова о моих чувствах пробуждали ярость и внутри меня самого. Слово за словом началась перепалка, переросшая в полноценную ссору. Лора плакала, не сдерживая эмоций дав полную волю чувствам. Ее глаза краснели от гнева, которую она испытывала по отношению ко мне. Тогда я впервые увидел и злую Лору, а может и не злую вовсе, а отчаявшуюся, раздираемую изнутри от неразделенной любви, тогда я не смог объяснить ей, что мои чувства к ней аналогичны мораль сдерживала меня, контролировала. Все мои попытки достучаться до ее разума минуя сердце были тщетны. Далее случилось самое ужасное, из ее уст летели слова, что причиняли боль мне, точно ножом по сердцу. Попытки успокоить ее также не увенчались успехом. Страсти накалялись, неугомонный крик стоял на весь дом и прекратился в мгновение. Лора прижалась к углу кровати, покрывая покрасневшее лицо ладонью, а мои глаза бегали из стороны в сторону, точно потерянные, то, что я сделал тогда было моей самой большой ошибкой, о чем я жалею по сей день, о дорогой читатель, пойми меня правильно, я не насильник и даже не агрессор, до сих пор не вижу себе оправдания и терзаюсь недопониманием, почему я ударил ее. Все ее слова были следствием ярости, вызванный мной же, это не давало мне права на сие действо, ничего не давало мне право обидеть ту, кем я проникся целиком и полностью. Терзаю я себя, мой дорогой друг, терзаю, будь уверен, но есть ли уже от этого толк? После недолгой тишины с замиранием сердца, осознанием содеянного и вины за это, я хотел извиниться. И услышал в ответ лишь прогон прочь, что я и сделал, пропуская ребрами удары сердца, чувствуя давление внутри и печаль…