С того дня мы виделись с ней каждый день. Мы не договаривались о встрече и не пытались условиться о времени. Я возвращался на нашу лавочку или бродил по парку, и вскоре встречал ее. Она всегда была разная, всегда по-новому живая и готовая затянуть в водоворот жизни, в сотню своих мыслей, появляющихся у нее в голове каждую минуту. В какой-то момент я уже не мог представить свой день без встречи с ней – каждая клетка моего тела требовала, чтобы она была рядом.
Она любила книги, которые я люблю, она смеялась над моим вкусом к музыке, но в тоже время напевала эти же самые мелодии, она называла мой вкус к одежде немного устаревшим, хотя сама любила фотографии прошлых лет.
Спустя полгода Руслана встретила меня в парке, на том же самом месте, где мы познакомились в первый раз. Она стряхнула с меня снег, навалившийся на шапку с ушами и плечи моей куртки, обняла меня покрепче и сказала, что ей надо уехать. Поезд будет завтра, она уедет на какое-то время, но ненадолго. Она не говорила куда, зачем и почему так неожиданно – да и я не стал упрашивать, только лишь попросил ее дать слово, что она вернется. Снежинки падали одна за другой на ее ресницы и таяли, точно также как она должна исчезнуть из моей жизни. Красивая, яркая, блестящая на солнце – моя снежинка, моя Руслана.
Перед расставанием она вернула мне книгу, аккуратно завернутую в пакет, чтобы снег и влага не испортили страницы. Закладка была на последней странице, и я не спросил, прочитала ли она ее до конца. Да и не так важно это было, ведь впереди было время разлуки.
Я успел закончить университет, устроиться на работу, уволиться пару раз, а затем каким-то образом найти работу официанта в одном из местных ресторанов. Все мои друзья были женаты: некоторые даже успели развестись и снова жениться, а у меня с семьей как-то не получалось. Да и не хотелось, если честно. Не то чтобы я не встречал хороших и прекрасных девушек, они все же, хоть и не часто, но появлялись в моей жизни: сначала я замечал их рядом с собой в кино, потом оказывалось, что они гуляли со мной в парках и скверах, слушали мои истории и мысли, а некоторых спустя время я замечал по утрам у себя в квартире. Но все они также быстро и легко пропадали из моей судьбы, как и появлялись в ней. И я ничего не делал, чтобы их остановить. Я не просил их остаться, не уверял в том, что все изменится, не вспоминал, как нам было хорошо вдвоем – я молчал, когда они собирали свои вещи, открывал дверь и позволял уйти. А женщины это чувствуют и понимают, поэтому и не возвращаются.