– Послушайте, Мария, мне не жаль времени, дело здесь совсем в ином. Нельзя же вот так безответно пропадать, откуда же я могу знать, все ли с вами в порядке? Может, вас по дороге машина сбила, или еще чего хуже? Впредь, будьте добры, предупреждайте меня о таких опозданиях, – в конце доктор даже пригрозил девушке пальцем, но ее это совершенно не тронуло.
Мужчина присел напротив Маши, поправил волосы, оттряхнул пиджак и с невозмутимым видом начал сеанс терапии, так, будто ничего до этой минуты и вовсе не было.
– Итак, Маша, вы опоздали на три часа. Что же случилось? – он упорно вглядывался в ее глаза, но найти что-либо в них было занятием тщетным. Знал он это уже полгода, но все же не терял надежды.
– Пробки, – она не смотрела ни на доктора, ни на окно, находящееся за ним, она смотрела в пустоту, которую ощущала вокруг себя уже и не помнит сколько времени.
– В метро?
– А хоть и в метро… Откуда вы знаете, может я на автобусе ехала? – девушка устало перевела взгляд на репродукцию «Купчиха на пикнике» и, казалось, бездумно устремила свой взгляд на ее полную руку, держащую блюдце.
– Маша, – доктор безнадежно вздохнул. – Мы здесь собрались для откровенного разговора, поэтому будьте честны. Вы опять спали?
Девушка, казалось, и не слышала вопроса: она продолжала рассматривать картину, но теперь на ее лице прослеживалась гримаса некоторого недовольства. На самом же деле, Маша услышала вопрос, но ей было настолько лень отвечать на него, потому что она прекрасно знала, что Вениамин Альбертович сам в состоянии ответить на него.
Но мужчина упорно ждал слов девушки и надеялся хотя бы на каплю ее откровенности.
– Вы абсолютно точно спали, это я могу уверенно заявлять, – доктор не выдержал. – Маша, речь уже идет не о простой апатии. Я искренне не понимаю, почему вы не хотите лечиться. У вас откровенная депрессия, но медикаменты вы принимать не хотите. Вам назначаешь альтернативную терапию, вы и ее не соблюдаете. Господи, да вы даже не звоните мне между нашими сеансами и не делитесь своими переживаниями. Скажите, они у вас вообще есть?
Вениамин Альбертович выжидающе смотрел на девушку. И хоть надежд на нормальный разговор в нем практически не осталось, он поднял брови в одновременно умоляющем и недовольном виде. Ответ Марии все же последовал, но через некоторое время:
– А где «Блудный сын»? – девушка пальцем показала на картину на стене. Она прекрасно помнила, что на месте этой самой «Купчихи» раньше весела иллюстрация к библейскому сюжету, которая вызывала у Маши большее доверие, чем довольная жизнью женщина, попивающая чай из блюдца на балконе с видом на Волгу.