Пожилой тощий дед сидел прямо на замызганной подстилке, скрестив ноги. Практически лысую голову обрамлял венец длинных седых волос, напоминавших своей тонкостью нити разорванной паутины. Скелетоподобные руки покоились на коленях, безвольно свисая пальцами к земле.
И конечно же он был слеп. Кто-нибудь вообще слышал хоть раз о зрячих пророках? Не иначе как, глядя в будущее они теряли необходимость видеть настоящее.
Никаниэль провел рукой перед белесыми глазами, лишенными зрачка и радужки, но дед даже не моргнул.
Не иначе какой-то фокус.
Хандра еще не полностью выпустила принца из своих цепких пальцев и он весьма скептически относился к возможности встретить в Тике настоящего ясновидца. Тем более настолько аутентичного, будто только что сошедшего со страниц старинной книги.
— М-м-м. — неожиданно промычал дед, заставив эльфа вздрогнуть. — Ви-ижу-у… — старик вытянул руку, едва не коснувшись груди Ника. — Нелегкая судьба ждет тебя, юноша…
Ну а как иначе? Кто же поверит в доброе пророчество?
Прорицатель замолчал. Нахмурился. Хлопнул в ладоши, взметнув в воздух свои редки волосинки. Запрокинул голову и развел руки в стороны. Никаниэлю показалось, что воздух вокруг загустел, но это мог быть и эффект атмосферы таинственности.
Вдруг, неожиданно твердым как скальный гранит голосом, провидец объявил:
— Что ищешь, то найдешь. И тут же потеряешь.
Своим мечом пронзишь того кто всех верней.
Три раза оживешь, пока не осознаешь,
Что жизнь одну отдал за миллион смертей. —
— и уронил подбородок на грудь.
Мрачные слова ледяным шипом проникли в сердце принца, заставив тысячи мыслей одновременно роиться в его голове. Слишком расплывчато, но, в то же время, зловеще прозвучало пророчество, попав на удобренную почву и тут же дав всходы тревожных сомнений.
Кого он ищет? Некроманта?
Кто всех верней? Син? Элельен?
Нужно ли умереть три раза чтобы три раза ожить? Это вообще возможно?
Последняя же строчка вообще была способна выбить из равновесия кого угодно. Миллион смертей! Невообразимое количество. Или это лишь красивая метафора?
— Что все это значит, старик? — хрипло спросил Никаниэль. Он оказался впечатлен значительно больше, чем рассчитывал.
Пророк лишь вяло пожал плечами.
— Моими устами молвят боги. — его голос вновь звучал шелестом ветхого пергамента. — Только ты можешь понять, что они хотели тебе сказать.
Протянув руку, дед взял стоявшую неподалеку деревянную миску и потряс ею перед Ником. Раздался негромкий звон монет.
Вполне прямолинейный намек.
Поняв, что больше ничего тут не добьется, эльф, не считая, отсыпал старику горсть медяков и задумчиво вышел наружу.