Ноги почти сразу начали подрагивать. Я изогнулась, навстречу его пальцам, чуть шевеля бёдрами в такт. Волнующая почти болезненная волна медленно распространялась по низу живота, стекая к ногам будто сладкий тягучий мёд. Хотелось быстрее, большего.
Но когда сладкая тяжесть достигла пика, Марк убрал руку, и я застонала. От разочарования и болезненного нетерпения. Мало. Хочу ещё. Поль слишком часто говорил про несколько оргазмов. Прижалась тазом к его паху, прося и даже требуя продолжения.
Марк поцеловал меня, лишая возможности дышать. Положил ладони на грудь, приподнимая и немного сдавливая. После тяжело выдохнул и, будто пытаясь вернуться в осознанность, мотнул головой, а затем резко присел.
Я охнула от неожиданности и отклонилась назад, упираясь в стену лопатками. Сейчас я уже не чувствовала боли. Горячая ладонь массировала то одну, то другую грудь. Вторая рука притягивала к себе, поглаживая бёдра, а то, что Марк делал языком, заставляло комнату кружиться и мерцать золотистыми искрами. Вторая волна настигла быстрее первой и выбила из меня протяжный стон. Ноги не слушались, и я упала бы, если бы Марк не подхватил меня.
Не помню, как я оказалась на кровати. Мой волк уложил меня на живот одной рукой, а второй подложил под таз подушку. Плохо соображая, я обернулась и получила желанный поцелуй. Сладкий и горячий. С жадностью ответила ему. Почувствовала, как его ладонь вновь легла на грудь, дразняще поглаживая большим пальцем через тонкую ткань футболки, а потом он толкнул меня, наполняя и забирая себе долгий стон.
Но мне не хотелось сейчас медленных чувств. Приподнявшись на локте, я обхватила шею Марка рукой, притягивая к себе:
— Мне мало. Сейчас. Хочу сильно. Мне нужен ты!
Это пробило какую-то преграду в нашем с ним самоконтроле. Марк размышлял секунду, а после вжал меня в кровать.
Движения сильные, напористые, даже грубые. Он навалился, прикусывая шею, тут же отпустил и сжал волосы. Я не чувствовала боли, то ли благодаря футболке, то ли из-за возбуждения. Наши пальцы сплетись так крепко, словно один вот-вот упадёт в пропасть, а второй должен удержать его. Но мы падали вместе.
Каждый поцелуй, укус, прикосновение и толчок выбивали из памяти время, проведённое с Полом. Кровать стучала о стену. Хорошо, что сделана на совесть и крепкая, иначе мы бы её сломали, сегодня точно. Как же хорошо. Не помню, чтобы так было в реальности.
Вскрикнув, я прикрыла глаза и вдруг испугалась. А что если всё мираж и… Марк будто почувствовал это и, прижав к себе, перевернулся на спину, разворачивая меня лицом. Не мираж. Настоящий!