— Вы… убиваете?
— А ты слышала хоть об одном убийстве?
— Нет…
— Нет, как правило — нет. Специально — нет. При мне такого не было. Что делает сам Орден я не знаю наверняка, но нам такой задачи не ставили.
— А я думала тогда, что ты меня… — она хлопает в ладоши, намекая на убийство, и Рейв смеётся.
Так искренне и громко, что Брайт тоже начинает смеяться и сама не замечает, как её пальцы оказываются запутаными в его волосах, потому что он утыкается лбом в её колени.
А потом медленно поднимает голову и переводит дух, но теперь его руки лежат на её бёдрах.
Пальцы горячие, Брайт это нравится слишком сильно, чтобы заставить его прекратить.
— Почему ты тут?
— Самое интересное, — кивает он. — Как ты думаешь… Что станет с тобой, когда будет готово лекарство?
— Я… надеюсь уйти? — в груди начинает жечь. Брайт боится услышать правду, потому что подозревает, что она ей не понравится.
Рейв медленно кивает, а губы изгибаются в горькой усмешке.
— Я так не думаю, — шепчет он.
Кожа Брайт покрывается мурашками, и Рейв невольно смотрит на её бёдра, чуть проводит по ним руками, и вдруг хочет вцепиться в её ноги, прижаться к ним.
А ещё представляет Брайт мёртвой, лежащей на холодной земле, ледяной, бледной, с синими губами. Коченеющей.
— Что с тобой? — шепчет она, касаясь его лба, висков, скул кончиками пальцем. Брайт вконец смелеет и даже не задумывается, прежде чем коснуться Рейва.
— Что?
— Тебя что-то испугало… Такая жуть, что это?
Он качает головой и опять утыкается лбом в её колени, к собственному удовольствию чувствуя, как её это волнует. Даже усмехается.
И она ощущает, что волнует его, и губы тоже изгибаются в улыбке. Чары Фиама сводят этих двоих с ума, открывая все карты.
— Твой отец найдёт лекарство и, в лучшем случае, его отпустят. Тогда, возможно, ты могла бы уйти. Если бы мы не были связаны, — он смотрит ей в глаза, так внимательно, будто ищет ответы. — Брайт. Если мы не отвяжемся друг от друга, — говорит медленно, осторожно сжав её бедро. — То нам не поздоровится. Победит мой отец — и тебя убьют. Победят Иные — убьют меня. Хотя в сущности это равнозначно.
В его взгляде на секунду появляется холодная решимость, грозящая разрушить установленный между ними нежный мир.
— Отец ждёт, что меня накажут мои же люди. Дети Ордена. Они увидят это, — он трясёт браслетами, — и поймут, что я оступился. Просто так браслеты не одевают, причина должна быть серьёзной. Отец ждёт, что они “вправят мне мозги”, и тебя в моей жизни больше не станет. Что я одумаюсь и избавлюсь от этой связи потому что она ему поперёк горла.