Но подготовка, инструктаж, еще и мой внезапный приступ адской боли, сковавший меня, все равно нас задержали. Лишь Мараск сохранял спокойствие духа и ментально передавал мне свою уверенность. А я еще больше укрепился в мысли, что я многое не знаю о своем помощнике.
Ворон полетел с нами, перед этим удостоверившись, что Лателле ничего не угрожает. Мараск летел рядом со мной. И чем ближе я подлетал к границе, тем сильнее билось мое сердце. Ощущение ее присутствия окрыляло, а боль и страх Авустины, давали сил сражаться. Я обязан, во что бы то ни стало ее спасти. А уж потом, она ответит за все… нет… кого я обманываю. А просто не смогу ее отпустить, не смогу ничего сделать, она необходима мне сильнее воздуха, она и есть моя жизнь.
Это я осознал в сражении. Мы действительно смогли пересечь границу синих. Каким образом? Это мне еще предстоит выяснить.
Поскольку я был слаб, то и мои войска не могли получить должную порцию силы. Мы проигрывали, я это осознавал. Чужая земля вытягивала из нас соки. И я не знал, какое чудо должно привести нас к победе.
Когда прорвался сквозь плотное кольцо синих, увидел своего феникса в ловушке. Она была еще с какой-то девушкой, Эсвелем, и зеленой девой. Эту склочную особь узнал сразу. Много лет я ее искал. А теперь удивился странному тандему.
Мирград намеревался закончить ритуал, а этого я не мог допустить. Накинулся на него и сцепился с ним, а взор то и дело падал на Августину. «Ты сможешь», мысленно повторял, нанося Мирграду удары. Сейчас ей самое время выбираться из магического круга. Но и я слабел. Августна все еще практически закрыта для меня, а мое сердце сжимается от дикой тоски от этого.
А дальше все произошло настолько молниеносно, что я не успел ничего сообразить. Работали лишь инстинкты и вспыхнувшее неудержимое пламя к моему фениксу. Помощник Мирграда активизировал древнюю магию, и решил их уничтожить, направив ее сгусток в Аувгустину. Я закрыл их собой. Успел. А дальше леденящая боль в теле и падение, долгое, непонятное… Мое солнце гаснет, я больше не смогу увидеть Августину, не смогу защитить народ… все к чему я шел много лет пропало, и теперь есть только этот холод, который сжирает меня изнутри. Если я уже не в мире живых, то почему все так отчетливо чувствую, но не могу пошевелиться? Я ничего не понимал… Агония холодная и удушающая, тоска и сожаления… Я звал ее, хоть и понимал, что она меня уже не услышит. Переживал, что теперь будет с моим фениксом, с миром, в котором восторжествует зло… Презирал себя за бессилие…
И тут ее руки. Нет, это не иллюзии, я ощущаю тепло, что пробивается сквозь арктический лед. Я чую свою пару, своего феникса, только не могу ей ответить, и мысленно молю, чтоб не уходила, чтобы всегда оставалась рядом. Моя душа зовет ее, кричит в немом болезненном вопле. Ее губы на моих губах… эта сладость… Если и уйду в небытие то с ее вкусом на губах.