— Это поцелуй, это был мой подарок на день рожденье, — тихо добавил Хьюго.
— У тебя сегодня день рождения? — удивленно вскинула голову я и посмотрела на принца.
— Да, сегодня мне исполнилось двадцать два года, — грустно улыбаясь, сказал Хьюго. — Матушка родила меня ночью, так что считай, мой день рожденья уже наступил.
После его слов, его губы искривились в болезненной гримасе, он резко сел и схватился за рукав рубахи и начал чуть ли не срывать ее с себя.
— Что, что случилось? — в шоке я не понимала, что мне делать, тоже вскочив.
— Рука, запястье, оно горит огнём, — сбивчиво шипит от боли Хьюго.
И тут я понимаю, что и мое запястье печёт. Не так активно и не так интенсивно, как у Хьюго, но я тоже спешу оголить его и недоуменно смотрю на витиеватую татуировку. Она будто мороз на стекле, опутывается мою кисть. Да и по цвету тоже напоминает морозный белый узор, никогда не видела тату такого цвета, я их вообще мало видела.
Поднимаю глаза на Хьюго и ловлю его взгляд на моей татуировке, после чего мы вместе переводим испуганный взгляд на его кисть. На ней белеет такой же морозный узор.
— Это брачные татуировки Избранной? — тихо спрашивает Хьюго и отключается. А я рванула его ловить, так как не хватало, чтобы мой новый жених ещё и голову себе разбил.
33. Новые решения, которые пока тайна
Так и сижу, рассматривая свою кисть, а ещё поглаживая по голове Хьюго. Отключка перешла в сон, и он мило сопел свернувшись калачиком и положив голову мне на колени. Во сне он такой милый и нежный. Его светлые волосы растрепались, признаться такого цвета я никогда не видела. В полумраке пещеры они будто светятся. А я думаю, думаю, думаю. Как мне быть? Искать путь домой? А как же Хьюго, и Даниэль, они такие ранимые и так привязались ко мне. Да и что кривить душой, я тоже. Смешно сказать, но за пару дней Хьюго стал роднее и ближе, чем многие люди на земле, с которыми я общалась не один год. Единственный человек, оставшийся на земле, это моя подруга Катя, вот по ней я скучаю. А все остальное пыль.
Хьюго как-то нервно начинает ворочаться и шептать что-то во сне.
— Моя, только моя, никому не отдам, — и обхватывает мои колени руками.
— Ч-ш-ш-ш-ш- успокаиваю, как ребёнка. — Конечно твоя.
Мужчина расслабляется и мне удаётся сменить позу. Переложив голову Хьюго на постель, я сползаю и ложусь рядом.
Странное дело, но от принятия такого важного решения, мне становится спокойно. Нет внутренних метаний, нет тяжести. Я понимаю, что все делаю правильно, верно, так и должно быть. С этими мыслями я засыпаю, и на лице блуждает довольная улыбка.