- Что вы себе позволяете? – спросила она.
Князь смерил ее взглядом, затем произнес:
- У нас был уговор: твои твари не кормятся в моем замке! - прозвучало так холодно, что даже пламя затрещало и стало светить слабее.
- Я не хотела, Елень! – подружка молодой ведьмы подползла к ее ногам, попыталась вцепиться в край дорогой сорочки, поцеловать, а в голосе прозвучал страх.
- Вот что было на ее шее! – Вайлав достал из кармана украшение, поднял на вытянутой руке, позволив Елень посмотреть на амулет, затем руку опустил.
- Что она натворила? – тихо спросила девушка, а сама ногой отпихнула подругу, будто надоедливую собаку.
- Напала на моих людей! – ответил князь.
- Напала? – Елень уронила взгляд и посмотрела на девушку у своих ног. Сомневаться в словах князя она не стала, зашипев змеей, которой наступили на хвост:
- Как ты посмела, Марика?
Вацлав прищурил глаза, замер в ожидании предстоящего маскарада, а ведьма наклонилась к подруге и вцепилась пальцами в ее волосы. Дернула на себя с такой силой, что несчастная закричала от боли, взмолившись о пощаде.
- Я предупреждала тебя, что в замке кормиться нельзя! – голос Елень стал ледяным.
- Но… - попыталась сквозь слезы оправдаться девушка.
- Опозорила меня и мою матушку! – не слыша робких оправданий, продолжала Елень.
Вацлав заметил, что Марика явно хотела бы оправдаться, но молчит под гневным взглядом не подруги, но хозяйки. С друзьями так не поступают, даже в подобных ситуациях.
- Вам не стоило приводить с собой оплетая (3), - произнес князь, - и уж тем более давать ей подобный амулет, призванный скрыть сущность владельца.
Елень повернула к князю возмущенный взгляд.
- Как вы смеете! – проговорила холодно, а рука продолжала держать копну волос Марики. – Хотите сказать, что я сама натравила свою девку на вашу прислугу? Зачем мне это надо? Вы смеетесь, князь?
Вацлав усмехнулся.
- В любом случае, госпожа Елень, - сказал холодно, - вы нарушили условия пребывания в моем доме и я вынужден просить вас уехать.
Елень вздрогнула, словно от удара, затем на несколько секунд словно впала в оцепенение, впившись взглядом в лицо князя. Верхняя губа ее приподнялась, рот расширился, открывая взгляду мужчины вытянувшиеся острые клыки, наследие предков передавшееся по отцовской линии. Кровь, подарившая ей физическую силу и долголетие без обращения к ведьмовским чарам. Но эта же самая кровь лишила ее материнского дара, оставив от него жалкие крохи.
- Вы пожалеете, князь! – прошипела она. – Моя матушка узнает, как вы обошлись с ее дочерью!
- Остается надеяться, что вы расскажете Главе честную историю, без прикрас! – заметил Вацлав.