Парень издает смешок, и это выводит меня из ступора.
— Правда что ли, Чернов? — выгибаю брови, стараясь не смотреть ниже его лица. — Семь тридцать? Всего-то? А я вот не сплю с шести пятидесяти! Представляешь?
Миша заспанный, с пропечатанной отметиной от подушки на щеке, которая совсем его не портит. У него красивое лицо, модельное такое. Его только и фотографировать, ну или рисовать. Лишь бы рот не открывал. Как откроет, так весь его флёр куда-то испаряется. Лично для меня… Для девчонок из универа не имеет значения, что несёт красивый, но поганый рот Чернова. Они только и мечтают о том, чтобы заткнуть его своим. Я буквально на днях слышала, как несколько третьекурсниц на перемене в туалетной кабинке обсуждали умения Миши, перечисляя его достоинства. Недостатков, по их мнению, у него нет совершенно. Просто они с ним не жили под одной крышей в течение полугода.
Чернов никогда не был паинькой, а как расстался со своей Милой-кобылой, так совсем слетел с катушек. Всё-таки любовь была? Ничто человеческое Чернову не чуждо?
— Твоё удобство меня не волнует, — морщится Миша после моих слов. — Забыла правила? И с кем живешь?
— О, мой господин! Я помню их наизусть. Можешь разбудить меня ночью, и я расскажу весь свод правил, как таблица умножения от зубов будет отскакивать! — Отвернувшись обратно к плите, снимаю с огня сковороду. — Ещё вопросы? Или закончим на этом наш бессмысленный обмен утренними любезностями?
— Как же ты бесишь меня, Белова, — цедит сквозь зубы Чернов, потирая виски. — Особенно по утрам. С какого хрена выперлась из комнаты своей?
— Людям для жизни нужна еда. Завтракать я вышла, Миша. Что тут непонятного? Или у нас есть правило, которое запрещает мне есть еду? Которую, кстати, я и покупаю, и готовлю.
Перекладываю омлет на тарелку и беру кружку, полную ароматного кофе с белой молочной пенкой. Мурлыча себе под нос надоедливую песню, которую уже третью неделю, не переставая, крутят из каждого утюга, ногой отодвигаю стул и, поставив тарелку на стол, вскидываю глаза на Мишу. Который почему-то до сих пор не скрылся в своей спальне. Ловлю его взгляд на своих голых ногах и понимающе улыбаюсь.
— Божественно! Невероятно! Мммм… — Накалываю на вилку омлет и пробую его, закатив глаза.
Скорее всего, Мише придётся заказать себе доставку из ближайшего ресторана, если он планирует позавтракать дома, потому что оба яйца, которые оставались в картонном лотке, сейчас лежат на моей тарелке. А больше в нашем холодильнике ничего нет. Свою ленивую овсянку я доела ещё вчера.
— Сама покупаешь, говоришь? — ехидно ухмыляется Чернов. — На деньги, которые тебе дает твой отец, который получает их от моей матери?