Каждое движение Хидэна, каждый хриплый и гортанный стон получали мгновенный отклик и в моем распаленном страстью теле, и в моей душе. Не было в этот момент вокруг никого и ничего, мир замер, оставляя только два сплетенных в жарком, чувственном танце страсти тела посреди небольшой комнатки.
Утро я встречала уже дома, довольная, словно кошка наевшаяся сметаны. На голове вместо укладки красовалось не пойми что, губы припухли от долгих поцелуев и страстных покусываний, платье оказалось сильно помятым да еще и надетым наизнанку. Домашняя утварь пыталась меня подстегивать и расспрашивать, где же я провела всю ночь, если из лавки должна была вернуться еще вечером. Но все это меня совершенно не интересовало, слишком хорошо было. На коже все еще ощущались горячие прикосновения рук мужчины и губ, а сладкая ломота в теле, после такой-то ночи только радовала, даря ощущения реальности произошедшего.
А ночь и вправду прошла восхитительно! Кто бы мог подумать, что живущий отшельником Хидэн может вытворять подобное. Лавкой ведь дело не закончилось. Немного переведя дух, нежась в объятиях друг друга, захотелось продолжения банкета и мы, дабы не спалиться, перебрались домой к мужчине, в его уютную спальню. Сначала, правда в прихожую, потом на кухню и только после этого на кровать, но это уже так, мелочи. Главное то, что подобного со мной прежде никогда не было.
Казалось бы, все самое ужасное позади, жизнь налаживается и впереди ждет только светлое и прекрасное будущее. Увы, беда пришла в мой дом в тот же вечер, когда напевая веселую мелодию после душа (его Хидэн организовал мне за три дня), я собиралась на свидание с мужчиной, предвкушая еще одну прелестную ночь.
– Иду, – крикнула радостно, услышав тихий стук в дверь.
Крутнувшись перед зеркалом, поправляя прическу и платье, я почти бегом бросилась открывать, не ожидая увидеть на пороге совсем не Хидэна.
– Здравствуй, Сабрина, – Рой собственной персоной не только испортил все настроение, но и привел меня в самый настоящий животный ужас. – Ты такая красивая.
– Что тебе нужно? – огрызнулась я, становясь в проходе, чтобы сын бродячей собаки не попытался войти внутрь.
– Ты изменилась, – нахмурил он брови, в момент убрав с лица добродушное выражение.
Еще бы! Знал бы парниша, что перед ним больше не та влюбленная дурочка, то не стал бы озвучивать очевидные вещи. Хотя, наверное и к лучшему, что этот козел ничего не знал, а то кто знает, что могло прийти в его раненую голову.
– Ничего не скажешь? – не отвечая на мой вопрос протянул он, немного растерявшись.