Ощущение полнейшей безнаказанности этих тварей и своей беспомощности, ущербности накатывает мощно и лишает сил.
Мне ведь и в самом деле никто не поможет. И этот ублюдок совершенно спокойно сделает со мной все, что ему захочется.
И не важно, что потом он за это ответит (не факт, кстати).
Не важно.
Важно, что я этого не переживу. Точно не переживу. Просто не буду уже такой, какая сейчас. Другой буду.
— А ну пошли, — Гарик встает, хватает меня за руку и, никак не реагируя на мое сопротивление, тащит по тропинке куда-то в сторону речки.
Мы уходим, провожаемые мерзкими комментариями и пожеланиями.
Я все еще пытаюсь выдрать руку из его клешни, но добиваюсь только того, что он останавливается и… Несильно, но чувствительно бьет меня по щеке!
— Засохни, сучка, а то прямо при всех выебу, — злобно говорит Гарик и опять целует в губы.
Затем тащит дальше.
А я…
Я не сопротивляюсь больше. Иду, ошарашенная происходящим. Меня никто никогда не бил. Ни по лицу, ни вообще… Этот унизительный удар словно в один момент низводит меня до положения бесправного существа, не имеющего своего мнения и голоса.
Губа немного немеет, ощущается металлический привкус крови, но это уже не важно… Кровь… Такая ерунда…
Слезы застилают глаза, кусты, куда мы углубляемся, бьют по лицу, я теряюсь в пространстве и потому не сразу понимаю, что мы стоим.
Натыкаюсь на спину Гарика по инерции, тут же пытаюсь отшатнуться.
— Какие вопросы, дядь? — говорит он кому-то нахальным, развязным тоном, по которому понятно, что тормозов у ублюдка нет.
А я неожиданно понимаю, что мы умудрились кого-то встретить! Здесь! Возле речки, в темноте!
Что это, если не спасение?
Начинаю дергаться, пытаясь вырвать руку из хвата Гарика, он злобно и матерно что-то рявкает и прижимает меня к себе.
— Никаких, — голос, низкий, глубокий… Знакомый. И фигура, еле различимая в полутьме, а для меня, учитывая залитые слезами глаза, вообще не различимая… Но огромная. Куда выше гада Гарика!
— Тогда гуляй мимо, — выплевывает Гарик, — у нас тут свидание.
И в доказательство он еще сильнее жмет меня поперек тела, полностью лишая возможности дышать и двигаться.
— Не буду мешать, — вежливо отвечает мужчина и идет мимо, а я могу только беспомощно раскрывать рот, царапать ногтями лапу Гарика и плакать.
Он равняется с нами, и я понимаю, что не ошиблась! Это — тот самый гость тети Мани! Мужчина на мотоцикле!
И он сейчас пройдет мимо. Он чужой. Он не станет мешать Гарику, да и меня точно толком не рассмотрел ни тогда, ни сейчас, в темноте…
Он пройдет, а я останусь тут!
Гарик победно хмыкает, чуть ослабляет хватку, уже понимая, что никуда я не денусь…