Йар появлялся еще дважды, но оба раза был не один. Ужинал в компании троих мужчин, одного из которых я видела тем праздничным вечером. Они что-то тихо обсуждали, наклонившись к центру стола, потом Йар садился за стойку, просил приготовить ему что-нибудь необычное, и мы разговаривали. О самых нейтральных вещах. Ничего личного.
Я пыталась поймать хоть какой-то интерес ко мне, помимо обычного — к приятному собеседнику. Иногда казалось, что замечаю его — во взглядах, выражении лица, интонациях. И тут же думала, что принимаю желаемое за действительное. Парадокс: я всегда легко и естественно считывала эмоции других людей, но оказалась совершенно беспомощной, когда это коснулось непосредственно меня самой. Такого не было еще ни с кем. Как можно не понять, что ты нравишься мужчине — не считая, конечно, явных признаков физического желания? Выходило, что еще как можно.
Разумеется, меня мучил тот же вопрос: как все решилось с Видой. Я чуть было не спросила в лоб, но в последний момент испугалась. Чего? Его вероятного ответа о том, что они по-прежнему вместе, а то и вовсе уже женаты? Вполне возможно. Почему молчал он? А с чего вдруг ему мне об этом рассказывать? Вероятно, в ту ночь он был настолько пьян, что не помнил ничего о нашем разговоре. Тогда вполне объяснимо, что в сравнительно трезвом состоянии у него не имелось причин, чтобы обсуждать с посторонним человеком свою личную жизнь.
Последний день моего испытательного срока мало чем напоминал праздник. Я, как обычно, провела его за стойкой, а вечером Снап принес написанный от руки отзыв о моей работе, крепко обнял и поблагодарил.
— Надеюсь, ты пока останешься у нас, Вера? — спросил он с надеждой. — Не уйдешь сразу?
— Конечно, нет. Сначала нужно отнести отзыв и проект в службу работы, а если там одобрят, подать заявку на пособие и кредит. Это не так уж и быстро.
— Поздравляю, Вера!
Я обернулась и ахнула.
Йар держал в руках букет немного привядшей арны — тех самых сиреневых цветов, рядом с кустом которых он поймал меня полтора года назад. Арна цвела почти круглый год, с ранней весны до поздней осени, но ее не продавали в цветочных магазинах. Неужели наломал в парке? Такой приличный, законопослушный Йар?!
Хотя откуда мне знать, какой он на самом деле? Уж точно не такой, каким я его придумала.
Нет, Йар не пошел меня провожать. Вручив свой потрепанный веник, он развернулся и исчез, оставив в полном недоумении. Снап только хмыкнул, но от комментариев воздержался.
Ночь я не спала — как девочка, которой мальчик подарил сорванный с клумбы цветок. Те пурпурные ниллы — все-таки это было не то. Сухо и официально. Сейчас — совсем другое. Сладкий запах ванили смешался с ароматом гайи, тонко и волнующе. Вспомнилось, как тогда в парке Йар смотрел на меня сердито, быстро что-то говоря. И как потом смягчилось его лицо, когда он сообразил, что я ничего не понимаю. Конечно, по одежде и прическе было видно: я не из этого мира, но до него не сразу дошло, что попала сюда всего минуту назад.