Когда они только успели снова снюхаться? Это что, он так после нашего поцелуя переосмыслил свою жизнь и решил дать Андреевой второй шанс? И почему я чувствую себя униженной и обманутой? Ведь Марк ничего мне не обещал. Мы по прежнему дружим и он вправе встречаться с кем пожелает, ровно как и я.
Но этот поцелуй: Его губы, одно дыхание на двоих, нежность и трепет ощущений распотрошили мой мозг. Там словно перемкнуло и выключатель сломался, который отвечал за контроль. Мои чувства выпорхнули наружу, обрастая крыльями. Но вот беда, их сразу же подрезали. Я раненая птичка без права на счастье. Теперь слова сука-любовь имеют точный смысл.
Трясущимися руками пытаюсь вставить ключ в замочную скважину, но как назло ни черта не получается. Чувствую присутствие Кузи за спиной. Он дышит в мой затылок, а мне так и хочется крикнуть, чтобы отошёл, но язык не поворачивается заговорить с ним. Я знаю, стоит только открыть рот и разревусь.
Наконец-то справившись с идиотской дверью, влетаю в квартиру, скидываю кеды и быстрым шагом проделываю маршрут в сторону спальни.
—Мишель, подожди—зовёт Марк, но я не останавливаюсь. Мне срочно нужно остаться наедине. Поплакать и пожаловаться Гурьевой на свою никчемную жизнь, а потом возможно напросится в гости с ночёвкой. Если бы только знала, что меня ожидает, в жизни бы не согласилась. Чёртово издевательство судьбы!
—Да стой же ты—Кричит у самого уха и перехватывает мою руку застывшую в воздухе напротив дверной ручки. Дёргает на себя и впечатывает в твёрдую грудь. Хочу вырваться, но он сильнее. Блокирует мои трепыхания, обняв талию руками.
—Эй гризли, успокойся—Усмехается Марк.
—Отпусти—бурчу в ткань футболки, продолжая выделывать никчемные попытки по высвобождению.
—Отпущу, после того, как ты меня выслушаешь.
—Я не убегу—Вру, лишь бы он ослабил хватку.
—Как только, так сразу, Мишель—произносит, оставляя поцелуй на моих волосах.
—Тогда ускорься, у меня ещё куча дел—снова вру, не желая слушать его завывания о них с Андреевой. Это выше моих сил. А ещё моя выдержка в любую секунду может дать сбой. Не хочу плакать при Марке, показывая свою слабость. Уж лучше я буду кусаться и рычать, но сил изображать из себя суку-стерву осталось размером с горошину.
—Не обещаю, потому что разговор будет не совсем обычный и возможно, самый сложный из всех, что у нас были.