— На счет доверия.
— Помню — недовольно отвечает Миша.
— На помни мне!?
— Тренер — это семья, а в семье все рассказывают и всем делятся.
— Молодец! Давай делись тогда — дожимаю я его.
Мне не хочется давить на малого, но в данной ситуации, только так.
Миша, насупливается еще больше, сжимает губы, видно внутри у него идет борьба, говорить мне или нет.
Я молчу, хоть мне и нужно знать его загоны, но даю ему возможность самому выбрать, тут даже мне проверка, так ли я хорошо на пацана влияю, что он будет готов мне все рассказать.
И тут мне становиться страшно, что если он не расскажет, это будет означать, что!?
Что я хреновый тренер, человек!?
Блядь! — Папаше своему — тихо отвечает малой.
А я не сразу врубаюсь, что только, что меня «посвятили» в друзья, и я все, таки не такой хреновый.
— Папаше!? — сиплю я не совсем понимая, ответ малого.
— Ну да, папашке своему, козел он тот еще.
Шокировано смотрю на малого, и понимаю, что общего у нас до хрена, не понимаю только хорошо это или плохо, для меня.
— Миша ты это без выражений давай, а то мамка твоя и мне и тебе язык вырвет.
— Ладно — не хотя соглашается он.
— Так, что там с твоим папашкой!? — спрашиваю я.
Миша морщится и хмурясь отвечает:
— Плохой он, мама с ним развелась когда мне было три года, я его в обще не помнил.
Слушаю его, не перебиваю, а в душе злость закипает, малому восемь лет, а он папашку уже хочет морду набить, это как ребенка было довести!?
— Развелись он не приходил, никогда, мама сама со мной, одна, а потом, примерно год назад, летом он пришел, мы в парке с мамой были, устроил скандал маму ударил, когда я пытался его остановить, он отпихнул меня, я упал и руку сломал.
Что я до этого знал о гневе и злости!?
Да ни хера!!!! Услышав рассказ малого, я чудом себя сдержал, так хотелось материться и убить этого не до, папашку.
— Миш, я конечно с тобой солидарен, козлина он, уж прости, но не стоит о говно руки марать — выдал я.
— Я и не собирался, хотел только приемчики знать, что бы если он еще раз придет, маму защитить — ответил мне малой, вскидывая подбородок и стискивая кулаки.
— Это похвально, но лучше ты если, что, меня зови, лучше я руки замараю, договорились!?
— Что честно!? — спросил малой, смотря на меня, широко открыв глаза, а взгляд такой, как будто я ему сказал, что дарю ему миллион долларов.
— Ну конечно! — отвечаю я.
— Договорились! — довольно улыбаясь ответил он.
— Все я больше не могу — садясь на траву вздыхает Миша.
Бля, да я тоже, хочется ответить мне, но держу марку сурового тренера, хотя перед глазами мурашки бегают, а отдышка, выдает мое состояние, с головой.